— Луис, Луис!

Один из сюртуков сорвался с вешалки, словно хищная птица.

— Луис!

Барреньо отскочил к книжной полке и поспешно принялся листать какую-то книгу. Жена испугалась бы, если бы застала его за платяным шкафом!

— Не умеешь ты жить! Ты себя убиваешь, буквально убиваешь! Или сойдешь с ума. Когда же ты поймешь наконец: этими твоими пауками ничего не добьешься! В жизни нужен хорошо подвешенный язык! Да! Вот ты учишься, учишься, а до чего доучился? Что ты приобрел? Ни-че-го. Пару носков, и то… А теперь… Только этого нам недоставало!.. Только этого!..

Свет и голос жены вернули ему спокойствие.

— Книги! Вечно эти книги! А зачем они, интересно знать? Чтоб на похоронах сказали — вот, мол, какой был ученый? Есть простые врачи, пусть они и читают! У тебя же звание! Кому Дают звание? Ясно — тому, кто все знает. Не гримасничай! Чем книжки собирать, ты бы о пациентах подумал. Если бы вместо каждой этой книжонки был у нас хороший пациент, все бы мы стали здоровее. У других прием, телефон звонит день и ночь, Консультации! Хоть бы ты уж чем-нибудь путным занялся!..

— Ты имеешь в виду…

— Чем-нибудь дельным!.. И ты мне не говори, что для этого нужно над книгами слепнуть! Хотели бы другие врачи хоть половину твоего знать! Они бы уж сумели имя себе сделать, да! Личный врач Сеньора Президента! Личный врач туда… Личный врач сюда… Вот что я называю «чем-нибудь путным заняться»!

— Ну-у-у… — Барреньо тянул, чтобы собраться с мыслями. — …у, ты лучше не надейся. Я сейчас видел Президента… да, самого Президента.

— А, черт! Что ж он сказал? Как он тебя принял?

— Плохо. «Голову долой» кричал и еще что-то в этом роде. Я не совсем понял. Перепугался очень.

— Кричал? Ну, это ничего. Других он бьет. — Она помолчала, потом прибавила: — Вечно ты пугаешься, это тебя и губит…

— Ну, милая, как же не испугаться такого зверя!

— Я не о том. Не можешь стать личным врачом Президента — стал бы хоть хирургом. Тут мало не бояться, тут нужна смелость. Да! Смелость и решительность — вот что нужно, коль берешься за нож, поверь мне. Если портниха боится испортит! шелк, она никогда не скроит как следует. А шелк денег стоит! Вы же можете практиковаться на индейцах! О Президенте ты не думай. Идем лучше обедать. Конечно, он рвет и мечет после того ужасного убийства.

— Прекрати! Прекрати, а то я такое сделаю!.. Я тебя ударю! Это не убийство! Ничего тут ужасного нет! Очень хорошо, что его прикончили! Он мерзавец! Палач! Он убил моего отца! Старика убил! Одного, ночью, на пустынной дороге!..

— Ты веришь анонимным письмам? Бог с тобой. Это недостойно мужчины! Кто им верит?