— Ну и расфуфырился! Фу-ты ну-ты!.. Для генерала, что ли?

— Много знать хочешь, доиграешься! А нарядный он такой потому, что отсюда к Президенту отправится.

— Вот счастье людям!

— Лопни мои глаза, если генерала не забрали!..

— Так его и заберут!

— Да молчи ты!

Прокурор вышел из кареты. Шепотом передали приказ, и капитан направился к дому во главе небольшого отряда. В одной руке сабля, в другой — револьвер, совсем как на картинках про русско-японскую войну!

Через несколько минут — перетрусившему Васкесу они показались часами — офицер вышел из дома и подошел к прокурору. Он был очень бледен и явно встревожен.

— Как?… Что?… — заорал прокурор.

Слева офицера с трудом выпутывались из складок учащенного дыхания.

— Как?… Как?… Как это так — убежал? — орал прокурор. Дне вены торными вопросительными знаками вспухли у него на лбу. — Как… как… как это так — ограбили дом?…

Он бросился к двери, офицер — за ним. Окинул мгновенно все взглядом и выскочил на улицу, гневно сжимая жирной рукой эфес шпаги. Он побледнел так, что губы стали цвета мушиного крыла, как его усы.

— Как он ушел, вот что я хочу знать! — заорал он. — Срочно приказ! Для чего телефон выдуман? Чтобы ловить государственных преступников! Вот сволочь старик! Поймаю — повешу! Не хотел бы я быть в его шкуре.

Взор прокурора упал на Федину. Офицер и сержант почти силой притащили ее туда, где он орал.

— У, с-сука!.. — сказал он и, не отрывая от нее глаз, прибавил: — Она у нас заговорит! Лейтенант, возьмите десять солдат и отведите ее куда следует. В одиночную!

Неподвижный крик заполнял пространство — скользкий, раздирающий, страшный.

— Ой, что они там делают? Распинают его, что ли? — скулил Васкес.

Крик Чабелоны все острее впивался ему в грудь.

— Его! — передразнила хозяйка. — Не слышишь, это баба? Думаешь, все мужчины такие писклявые?

— Да брось ты!..