— Надо полагать…

— Ах, только бы не узнал плохого!.. Сама не пойму… Я, наверное, схожу с ума… Хочу, чтоб он скорей пришел, хочу все узнать… Пусть лучше не приходит, если плохие новости!

Из угла импровизированной кухни хозяйка слушала дрожащий, срывающийся голос Камилы, которая лежала в кровати. Перед статуей мадонны, прямо на полу, горела свеча.

— Придет, придет, и хорошие вести принесет, помяните мое слово… Скажете, откуда мне знать? Сердцем чую, это уж как по-писаному… Я этих мужчин… Рассказала бы вам — не поверите… конечно, — разные бывают… да нет, все на один лад… Все равно как собаки… Кость почуют — тут как тут…

Камила безучастно смотрела, как хозяйка раздувает огонь.

— Любовь — она вроде леденца на палочке. Начнешь сосать — сладко, а потом — глядь, одна палочка осталась!

На улице послышались шаги. Сердце у Камилы забилось так сильно, что пришлось схватиться за грудь обеими руками. Шаги миновали дверь и вскоре затихли.

— Я думала — он…

— Скоро будет!

— Я думаю, он сперва пошел к моим. Наверное, они придут вместе с дядей Хуаном…

— Брысь!.. Кот к молоку полез. Гоните его…

Камила посмотрела на кота, который, испугавшись хозяйского окрика, слизывал с усов молоко у блюдечка, забытого на стуле.

— Как зовут вашего кота?

— Ладаном…

— А у меня была кошка… Ее Капля звали…

— Вот — идет кто-то! Может…

Это был он.

Пока хозяйка отпирала дверь, Камила кое-как пригладила волосы. Сердце колотилось. К концу этого дня (много раз ей казалось, что ему не будет конца) она совсем ослабела, нала духом, оцепенела, осунулась, словно тяжелобольная, которая слышит, как шепчутся перед операцией врачи.

— Хорошие новости, сеньорита! — сказал с порога Кара до Анхель, поспешно сгоняя с лица печальное выражение.

Она стояла у кровати, держась за спинку, лицо застыло, глаза полны слез. Фаворит взял ее руки.