Посмеиваясь, они подошли к ней:

— Что это ты, мамаша? С козой разговариваешь?

— Что поделаешь, сынок, — вздохнула старушка, — выдоили, проклятые, козу!

Жандармы переглянулись.

— Кто же, мать?

— Да уж, конечно, какой-нибудь разбойник, чтоб ему пусто было!

— Ты чужих здесь не встречала?

— Нет, сынок. Меня каждый день об этом спрашивают жандармы, да только я никого не видела. Если бы увидела, разве не сказала бы?

— С ним вместе женщина. Если, случаем, увидишь, сообщи! — сказал черноволосый жандарм с суровым лицом.

— Получишь награду! — добавил другой, небольшого роста, худенький и бледный.

Старушка понимающе покачала головой. И об этом ей уже говорили другие жандармы. Но вот на глаза никто не попадался. Ну, а если попадется…

— Послушайте, уж не того ли проклятого вы ищете, что грабит и убивает на дорогах людей?

— Да, его.

— Говорят, его полюбовница красива, как дочь падишаха.

— Это правда.

— И еще, что парень хотел жениться на ней, а ее богатый отец отказал?

Утвердительно качнув в последний раз головами, жандармы пошли своей дорогой.

Старушка долго смотрела им вслед. Наконец поблескивавшие на солнце стволы карабинов скрылись в голубом мраке узкого ущелья.

В эту ночь она не спала. Не давала покоя навязчивая мысль: кто доил козу? Кто? Уж не беглец ли какой-нибудь? Или, может, попавший в беду человек?

На следующий день она нарочно погнала козу на то же самое место, к роднику.