Стоило бриться!…

Во дворе его ждал Шварц, прибывший, как по приказу, немедленно.

– Слушай, Карл Иванович, поручение для тебя есть, - сказал Архаров так, как если бы имел полное право гонять полицейских служащих с поручениями. - Ты ведь в Зарядье свой. В приходе Всехсвятского храма, а может, и вовсе по соседству, есть некий человек, лет пятидесяти, образина широкая, гладкая, звания, похоже, купеческого, одевается на русский лад, в длиннополое… кажись, я его в таком темно-зеленом кафтане встречал, знаешь, что застегиваются на лапки? Узнай-ка мне, что это за человек.

– Таких людей может обнаружиться несколько, - предупредил Шварц.

– Ничего, я из них своего узнаю! Выясни также, не заказывал ли кто молебна за упокой души раба Божия Устина… сомнительно, чтоб заказывали, да ведь я и ошибиться мог… Да! И что говорят про двух человек - дьячка тамошнего Устина и его дружка, Митьку, что на всемирную свечу деньги собирал.

– Это все? - спросил Шварц.

– Да, - не совсем уверенно отвечал Архаров.

– Честь имею кланяться, - Шварц действительно поклонился и пошел со двора.

– Постой, Карл Иванович!

Шварц обернулся.

– У вашей милости есть еще поручения?

– Нет, и этих довольно… так ты за них берешься?

Шварц посмотрел на Архарова с недоумением.

– Вы ведь изволили приказать, - напомнил он.

– Я не могу тебе приказывать, вот в чем беда, - буркнул Архаров.

– А кто может? - полюбопытствовал Шварц. - Мое непосредственное начальство, смею полагать, не скоро в Москву вернется. А коли моя задача - соблюдение в Москве всяческого порядка и благочиния, то я считаю себя вправе выполнять приказания особы, коя также заботится о порядке и благочинии.

– При чем тут благочиние? - удивился Архаров. - Этим пусть господин Юшков ведает, когда его медвежья хвороба отпустит! А мне надо убийц митрополита изловить - как его сиятельство велели.

– Вот это и есть истинное благочиние - чтобы убийца не мыкался по городу неприкаянно, а достойно пребывал в застенке, - объяснил Шварц. - Но ведь одного убийцу вы уже поймали. И его сиятельство вас, я знаю, хвалить изволили - что вы-де сперва назвали его имя, исходя из здравого смысла и точного расчета, а потом убийца сам при отпевании покаялся.

– Назвал, - согласился Архаров. - И ошибся. И хотел бы я знать, чего на самом деле он натворил и для чего берет на себя чужой грех.

Шварц задумался.