Индраджит, чем оправдано твое притязание на бессмертие?

Индраджит. Что, что?

Писатель. Это я просто так. Манаси видел?

Индраджит. Нет еще. Мы с ней договорились встретиться в том парке.

Индраджит уходит.

Писатель. Ну да, в том парке. Под лохматым деревом. Так много слов. Так много надежд. Все осталось на этой траве. На зеленой траве рождается жизнь, растет, устает, переплетается с другой жизнью… Индраджит и Манаси. Опять будут сидеть в этом парке на зеленой траве, разговаривать. Опять слова, но слова стареют. Они повторяются снова и снова. Но это не важно. Пойдем посидим на зеленой траве. Там так хорошо пахнет разогретой землей. Оставим на траве еще немного слов, посидим под розовым сиянием закатного неба.

Вошла Манаси. Она сидит рядом с Индраджитом. Они разговаривают. Писатель — в сторонке.

Индраджит. Может быть, мы теперь не скоро увидимся.

Манаси. Почему?

Индраджит. Я собираюсь уехать.

Манаси. Ты и так уже не живешь в Калькутте.

Индраджит. А теперь собираюсь уехать совсем далеко. За границу.

Манаси. Куда?

Индраджит. В Лондон.

Манаси. В Лондон? А работа у тебя там будет?