— А кто же? — обрел движение Антип, — Другой палач? Злой?

— Тот, кто помог «спрятать» вас с Рустамом, кто проводил обряд в лесу, меняя ваши имена. Думаете, я не знал? И во-вторых… я его не держу! — почти по слогам произнес Израдец, — Сам не хочет возвращаться в Медь. Вот и спросите его, зачем он здесь?

— Какие еще грехи? — передернулся Израдец, — Грехи мне ведомы.

— Не все тебя известно, мрачный демон.

— Кто тут мрачный, еще вопрос, — пробурчал Израдец.

— Ну, это же ерунда какая-то! — вскипел Волна, — В Меди катастрофа: сплошные бунты и восстания. Каждый истинный нужен, а ты тут… мучаешься.

— Не фига он не мучается, — отмахнулся демон, — Сидит весь день на камне, задницу отсиживает, да Харалугов болтовней отвлекает.

— Я так решил и спор тут бесполезен, — вздохнул бывший Палач.

— Да он рехнулся, — тихо сказал Антип.

— Пойдемте, тут мы бессильны, — Рустам тяжело вздохнул.

На горизонте выросла стена. При приближении стали различимы горы. Невысокие, темные, утыканные пиками острых вершин. Гейзеры грязного дыма с пыханьем вырывались из трещин в скалах. Едва видимые в сумерках Большого Ничто, клубы струились вниз, огибая выступы, впадая в бескрайнее море мрака.

Подножие светилось трещинами семи пещер. Шесть из них собраны вместе, в один ряд, а одна расположена обособленно, смещена вправо. Клокочущий мрак занавесом накрывал входы, а за ним грязным заревом полыхало бордовое пламя.

Каждый грот охранялся солдатами Израдца. По две неказистые фигуры возвышались огромными корягами, сверкая зубами в рваных ртах. В пещерах тишина — ни единый звук не доносился наружу.

— Не очень хочется знать, что там, — пробормотал Антип.

— Нетрудно догадаться, — пожал плечами Израдец, — Основные зоны Большого Ничто. Все еще не хотите на экскурсию?

— Нет, — быстро ответила Алена.

— Ну-ну, — ухмыльнулся демон, — Тогда сюда.

Рука старика указала на правую пещеру. Внешне грот несильно отличался от остальных, и только зарево казалось не ядовито-бордовым, а более тихим, спокойным — медным. Главное, от пещеры не веяло ужасом. Она не благоухала счастьем и весенними цветами, не пахла надеждой или радостью, но и ощущения боли от нее не исходило.

— Придется взяться за руки и пройти внутрь, — объяснил Израдец, — Внутри ничего не видно от яркого света. Руки не отпускать, иначе можете застрять навечно. Если страшно — терпите. Ничего не случится, если не разжимать рук.

Алена первая вцепилась в ладонь Антипа, протягивая вторую Волне. Алексей ухватил за руку Рустама и ожидающе посмотрел на Анти-поэта.