— Дальше, — сказал Вилли, — пойдем вдвоем. Задача по подрыву возлагается на его подгруппу, — кивнул он в сторону молчавшего всю дорогу угрюмого детину со светлым ежиком на голове.

Подражая диверсанту, оставленному вместе с ним, Юрий имитировал нетерпеливое ожидание результатов рекогносцировки, вновь и вновь вглядывался в карту, ориентировал ее на местности, всматривался в кустарник.

Прошло не менее часа, прежде чем в багульнике показались возвратившиеся диверсанты. Вид у них был явно довольный, Вилли даже улыбнулся встречавшим.

— До речки недалеко. Течения нет, берег с невысоким обрывом, вдоль которого можно подойти вплотную к мосту, — рассказывал командир диверсионной группы. — Возле самой воды мы расчистили небольшую площадку, где в вещевой мешок с тротилом следует вставить взрыватель. Дальше под водой заряд понесет старший подгруппы, он уложит взрывчатку под настил и возвратится на площадку. К этому времени надо приготовиться к быстрому уходу от места диверсии. Взрыв произведем по радиосигналу, когда окажемся в седловине.

Возвращались в Белые Журавли в сгустившихся сумерках. В хорошем настроении Вилли строил радужные планы диверсионной работы. Предложил выпить за успех первой операции. Достал фляжку спирта, налил каждому в глубокую пробку. Без закуски выпил первым. Юрий отказывался, но командир диверсионной группы настоял.

— Если не обмыть успех заранее, можно накликать беду на свою голову. Первая удача окрыляет! А нам она нужна позарез.

XXXII

XXXII

Наутро вновь возникли разногласия между «старшим лейтенантом» и Вилли. Первый предлагал провести сначала операцию по уничтожению железнодорожного моста под Великим Бурлуком, затем организовать следующую. Руководитель десанта, окрыленный успешным проведением рекогносцировки, настаивал на подготовке и второй операции под Купянском, с тем чтобы совершить две диверсии за одну ночь.

— Психологический эффект окажется значительнее, соответственно возрастут награды. Вам так и так их не видать, — язвил Вилли.

Сергей не вмешивался в спор. Воздерживался от советов Юрий.

После доклада руководству о возникших разногласиях из разведывательного центра поступила радиограмма, утверждающая план «старшего лейтенанта», он же назначался руководителем операции. Возмущению командира диверсионной группы не было предела. Свое командование Вилли обвинял в близорукости, попустительстве, бездарности. «Идиот», наиболее ласковое слово в его лексиконе, слышалось постоянно. И лишь после того как «старший лейтенант» пообещал доложить содержание его брани руководству разведцентра, разбушевавшийся потомок крестоносцев замолчал на полуслове.