Через два года дом был готов. Рабочие снесли свои бараки, посадили деревья и уехали. Все, что осталось от их пребывания, – название маленькой бухты у основания утеса, в которую можно было попасть только водным путем. Именно там они причаливали свои баржи и купались каждый вечер.

– Этот песчаный участок, – сообщил управляющий, – жители Бодрума называли…

– Немецким пляжем, – подсказал я.

Рассказчики поведали мне, что, несмотря на все затраченные усилия и расходы, никто не жил на этой вилле, по крайней мере постоянно. Сначала там по вечерам изредка загорался свет, а через неделю дом вновь погружался во тьму. По общему мнению, сюда приезжали проводить отпуск, но густая растительность и стена, огораживающая приватную территорию, не давали возможности хотя бы мельком увидеть людей, для которых Зал ожидания был временным пристанищем.

«Какое странное название – Зал ожидания», – подумал я.

И поинтересовался:

– А почему у этого особняка сменилось название?

Управляющий рассмеялся и ответил, не сочтя нужным консультироваться со своими друзьями:

– По вполне очевидной причине. La Salle d’Attente – чересчур сложное название, чтобы рыбаки могли свободно его выговорить. Они знали, из какого языка оно пришло, поэтому называли особняк Французским домом. С годами это название прижилось и вошло в обиход. – И он продолжил свое повествование.

Я узнал, что постепенно растительность вокруг дома становилась все гуще, а сама вилла, казалось, погрузилась в долгую спячку. На протяжении многих лет ее никто не посещал.

Однако с развитием туризма на побережье многое изменилось, сначала этот процесс шел медленно, потом начал набирать обороты. В гавани появились пристани для яхт, на мысе были выстроены красивые виллы. И вот, приблизительно лет восемь назад, появился незнакомый человек и отпер дом. Через несколько недель прибыли заморские специалисты и начали модернизацию особняка, установив, в частности, современную систему безопасности. Двадцать первый век пришел наконец во Французский дом.

За несколько месяцев до начала нынешнего летнего сезона местному риелтору позвонили и сказали, что пора возмещать расходы на содержание особняка: в сезон отпусков его можно будет сдать за двести тысяч долларов США в неделю.

Все местные жители смеялись и пожимали плечами, когда узнали об этой невероятной сумме.

– А кто она, эта женщина, выстроившая дом? – прервал я наступившее молчание. Из головы у меня не выходили изображения свастики.

Увы, никто не знал ее имени, это так и осталось тайной. Ни один человек вообще ничего не мог сообщить о первой владелице особняка.