Открыв iTunes, я узнал, что являюсь счастливым обладателем «Величайших турецких хитов», сборника песен, представлявших страну на конкурсах Евровидения последних лет. Господи боже мой!

Мне пришлось вытерпеть две дорожки записей и часть третьей, когда я наконец-то обнаружил, что в файл с музыкой вставлен ряд текстовых документов. Об этом, конечно, ничего не было сказано, но я знал наверняка, что люди Шептуна взломали базу данных турецкой полиции и нашли там файл Кумали.

Из ее послужного списка следовало, что в течение двух лет она изучала право, а потом, отказавшись от карьеры юриста, поступила в Национальную полицейскую академию, где прошла четырехлетний курс обучения и получила степень бакалавра. На последнем курсе Кумали приобрела специализацию криминалиста, а после службы в Анкаре и Стамбуле, благодаря хорошему знанию английского языка, была переведена в Бодрум, крупный туристический центр.

Эксперты нашли ее характеристики и хронику продвижения по службе – судя по всему, Кумали была хорошим офицером полиции, – но все это была стандартная информация о карьере. И между прочим, во всех документах эта женщина фигурировала как Кумали.

Эксперты из Лэнгли тоже озадачились вопросом, настоящая ли это ее фамилия. Они пытались найти электронные лазейки, чтобы получить доступ к ее свидетельствам о рождении и регистрации брака, к заявлениям на оформление паспорта, но всякий раз словно натыкались на кирпичную стену. Как ни удивительно, взломать базу данных турецкого Государственного архива не удалось, и вовсе не потому, что местное правительство, подобно Пентагону, создало сложную систему компьютерной безопасности. Ответ оказался гораздо проще: ни один из архивов не был оцифрован. Официальные документы существовали только в бумажном виде; возможно связанные в пачки, они хранились где-то на бесчисленных складах. По сведениям людей из Лэнгли, единственный способ получить бумаги более чем пятилетней давности – подать письменное заявление. На это могло уйти больше месяца.

Я взирал на этот отчет в полном унынии: как нередко бывает в подобных случаях, нам удалось найти только верхушку айсберга. Наверное, рано или поздно удастся выяснить девичью фамилии Лейлы Кумали, но, как говорят юристы, главный фактор – время. И нерасторопность этих, с позволения сказать, экспертов просто бесила меня. Тяжело вздохнув, я отправился спать.

Теперь, как ни печально, успех расследования полностью зависел от какого-то стамбульского фотографа, о котором я никогда раньше даже не слышал. И не исключено, что он давно отошел от дел, а то и вовсе умер.