– Кто?

– Этот бомбист.

Я повернулся к собеседнику лицом:

– Почему вы так думаете?

– Исхожу из человеческой природы: если бы действовала группа, мы бы уже что-нибудь услышали. Люди всегда болтают, и обязательно находится хоть один предатель. Рассказывают, что здесь неподалеку некогда жил один революционер – не бомбометатель, правда, но фанатик. Имел дюжину почитателей, которые его боготворили и готовы были пойти за ним хоть в ад. И все-таки среди них нашелся один тип, который… Да вы наверняка знаете эту историю: про то, как Иуда сперва поцеловал Иисуса, а потом Его предал.

Теперь настал мой черед рассмеяться.

– Это было две тысячи лет назад, – продолжал Картер, – и с тех пор ничего не изменилось, по крайней мере в этой части мира.

Внедорожник остановился у трапа «гольфстрима», и я схватил свою сумку.

– Хорошую историю вы рассказали, – заметил я, тряся ему на прощание руку.

Открыв дверь, я устремился к трапу и услышал, как Картер прокричал вслед:

– Помните: те парни, к которым вы едете, – это мусор в человеческом обличье! Удачи!

Я лишь улыбнулся в ответ. Даже если Сарацин летает в одиночку, это не столь уж и важно. Через несколько часов я узнаю его полное имя, дату рождения, историю жизни с детских лет, а может, даже увижу фотографию. Этого хватит для Картера и еще сотни резидентов, чтобы мобилизовать для розыска террориста своих людей и помощников в других странах – словом, весь мир секретных спецслужб.

Итак, сорок восемь часов, согласно моим расчетам. Через двое суток мы схватим его – постараемся уложиться в этот срок.

Глава 3

Глава 3

Все ярлыки на маленьких стеклянных пузырьках были на месте. Сарацин закончил подготовку вакцин согласно своему графику.

Он трудился без устали, но и везение здесь тоже сыграло свою роль: один из коллег Сарацина попал в автомобильную катастрофу, что позволило ему несколько раз отработать по две смены подряд.

С самого начала саудовец организовал свою деятельность на манер производственной линии, обосновавшись в той части хранилища, что была скрыта за грудами расплющенных упаковок. Никто не тревожил покой Сарацина, в его распоряжении были садовый шланг, сливная труба, уплотнитель мусора, пистолет для склеивания и вместительные пластиковые бочки.

Он заполнял эти бочки химическим растворителем, разрезал оболочку упаковок разрешенных к продаже лекарств и погружал освободившиеся маленькие стеклянные флаконы в раствор на две с половиной минуты – оптимальное, как он установил, время для смывания ярлыков. Потом он раскладывал их перед комнатным электрообогревателем для просушки. Примерно столько же времени уходило на то, чтобы загрузить ненужные пузырьки в уплотнитель мусора. Там они раздавливались в мелкую крошку, а жидкое лекарство, которое в них содержалось, сливалось через шланг в канализацию.