Осталось ли у нас время? Возможно, у нас есть еще карта в запасе, еще один бросок кости, последний патрон. Нам необходимо как-то извлечь Сарацина из тени, заставить его выйти к водопою.

Не замечая ни облаков, ни нефтяных вышек, я глядел в иллюминатор так долго, что казалось, прошло полжизни, и в конце концов поверил, что у нас есть шанс. Эта надежда основывалась только на одном – уроке, полученном много лет назад в офисе женевского банкира: любовь – не слабость, а источник силы.

Отстегнув ремень безопасности, я встал. Не сразу сообразил, что из-за турбулентности реактивный самолет раскачивается даже в ясную погоду. Беспокоиться об этом было некогда. Я прошел в переднюю часть салона, едва не пробив крышу, когда самолет совершил внезапный нырок, схватился за спинку сиденья и не то заполз, не то влетел в маленькую кабинку, где был установлен защищенный от прослушки телефон ЦРУ.

Схватив трубку, я набрал номер.

Глава 11

Глава 11

Шептун ответил почти сразу же. Его голос звучал хоть и мягче, чем обычно, но все равно был таким хриплым, словно кислота лилась по гравию. Слишком много стрессов и разочарований пришлось на долю этого человека. Ну и разумеется, сказывался хронический недосып.

Я объяснил ему, какую мы совершили ошибку, пытаясь настигнуть Сарацина, и обрисовал в общих чертах, не вдаваясь в подробности, как собираюсь действовать дальше. К счастью, он был так опытен, что понял меня с полуслова.

Я также сказал Шептуну, что надо повременить с арестом Кумали, и попросил убедить президента отложить свое обращение к народу.

– Мне нужно время, чтобы мой план сработал, Дэйв.

– Вы просите о том, чего у нас нет, – возразил он, и вновь я почувствовал груз прожитых лет в его голосе. – Это невозможно. Мы не можем медлить. Я говорил с ним двадцать минут назад.

Я всячески упрашивал, буквально умолял начальника разведки пойти мне навстречу и, когда это не дало результата, выпалил в гневе, что ему все же лучше прислушаться ко мне. Как-никак я лучший агент своего поколения и, черт возьми, настаиваю, что у нас есть шанс! Мгновение Шептун молчал, и я понял, что его шокировало прозвучавшее в моих словах неприкрытое тщеславие, обычно вовсе мне не свойственное. Он попросил меня подождать.

Вцепившись мертвой хваткой и в него, и в телефонную трубку, кренясь и ныряя вместе с самолетом, попавшим в зону турбулентности, я ждал, пока он не позвонит президенту по другому телефону. Через несколько минут я услышал шаги Шептуна по деревянному полу его кабинета.

– Я только что говорил с Гросвенором, – сообщил он. – Президент не думает, что ваш план сработает, совсем не верит в это…