Мелодия звонка была неожиданно громкой и резкой.

– Гамов! – выдохнул в трубку генерал.

– Тут такая колбаса! – донеслось тихой скороговоркой. – Мы опоздали. Добрынин и Мозговой убиты. На платформе три трупа. Убит еще один не известный нам мужчина.

– Что?!

Гамов качнулся, рванул галстук.

– Объект на платформе. С ним женщина и мужчина. Оба без оружия. По поведению – заложники. Мужчина похож на командира отряда спасателей, только выглядит много старше, чем на фото. На нем комбинезон «Центроспаса». На женщине его форменный бушлат. Ноги женщины обмотаны грязными тряпками. Голова забинтована. Женщина постоянно плачет, повторяет фразу: «Не убивайте нас!» – капитан Ивочкин перевел дух. – Фу-у-у… Черт!

– Чего сопишь, как в «учебке»?!

– Тут засопишь! Аллюром двести метров по почти вертикальной стальной лестнице. Внизу связи нет. Секунду, товарищ генерал!

В трубке невнятный, искаженный помехами голос, потом короткое: «Понял!»

– Ряхин снизу докладывает. В руке «объекта» пистолет. «Объект» идет к предполагаемым заложникам. Что делать?

«Елки с Майорки!» – генерал Гамов потер грудь там, где сердце.

– Объект идет к заложникам! Он вооружен! Жду ваших указаний! – капитан почти кричал в трубку.

– Огонь на поражение…

Ивочкин тут же подхватил и передал по рации:

– Стрелять на поражение, Ряхин! Объект уничтожить! Повторяю объект уничтожить!

– Поднимайтесь уже! – точно укоряя за нерасторопность, сказал Осадчий.

Он протянул Марине руку, но та попятилась назад, словно увидев перед собой змею. Лицо девушки было пепельно-серым, глаза болезненно блестели. Дрожащими пальцами она ухватилась за комбинезон Хабарова, спряталась за него и завизжала.

– Зажми ей рот! – приглушенно сказал Осадчий. – Из-за дуры все ляжем!

Шорох, едва уловимый, неясный, похожий на скрип речного песка. Всего на мгновение, не дольше. Он возник внезапно из-за ржавой металлической двери с черной надписью «Людской ходок» и так же внезапно исчез, шмыгнув, как крыса, в промозглую черноту ближнего угла платформы.