В любом случае, она не может, не имеет права что-то решать одна. Нужно спросить мнение Вячеслава… Славы. Он мужчина, который протянул ей руку помощи. Нужно знать его мнение. Но, разумеется, не здесь она будет спрашивать его. Дома.

— Мы подумаем, — Татьяна поднялась. — Нам пора ехать.

Поднялись и хозяева. Больше никто ничего не говорил. Все было ясно и все сказано.

Так, молчком, пять человек вышли на крыльцо. На лес опустился уже ранний зимний вечер, синие сумерки, как чернилами, залили все пространство между стволами могучих сосен, лишь небо отличалось по цвету: в нем было больше серого, ночного.

— Мы вас просим — подумайте хорошенько, Татьяна Николаевна. И вы, Вячеслав Егорович. Своих друзей мы умеем благодарить. От вашего решения зависит все. И мы все. Все пятеро. Вы же это понимаете!

— И ребята тоже, не мы одни, — сказала Татьяна.

— Ну, ребята… — Каменцев сделал жест рукой, который можно было бы расценить как «не стоит сейчас об этом говорить…»

Тягунов сурово молчал, никак, казалось, не реагировал на разговор Татьяны с Каменцевым. И его молчание тревожило Татьяну. Она вправе была предположить, что он, вернувшись в город, в управление, тотчас отправится к начальству и доложит обо всем. Его-то, конечно, накажут меньше всех.

— Отвезешь Татьяну Николаевну и… ее друзей, поставишь машину в гараж, — распорядился Дерикот, не спускаясь с крыльца и почти не глядя на Игоря. — Завтра в половине девятого приедешь за мной, навестим Люмарскую.

Татьяна и «ее друзья» уселись в «кадиллак». С крыльца им не махали и даже не улыбались. В принципе, лесные «небожители» могли устроить на обратной дороге все, что угодно. Вечереет, плохая видимость, внезапный налет, автоматные очереди… — Татьяна зябко повела плечами, прижалась к Тягунову, вполголоса сказала ему о своих мыслях.

— Нет, ничего не случится, — успокоил он. — Они дали тебе, в первую очередь, а вообще-то всем нам, шанс. И, между прочим, на него надеются. Логика в этом есть. Им нужны помощники, единомышленники. К тому же они уверены в будущем. Считают, что их время пришло окончательно и бесповоротно.

— Слава, что ты решил? — прямо спросила Татьяна.

— Я думаю, Таня. Дай время, — попросил он.

Ехали осторожно, при свете фар. Лес был пуст. Тихо посапывала на заднем сидении Изольда, привалившись к плечу Андрея Петушка. Беспрепятственно поднял на выезде свою полосатую трубу-шлагбаум лесной служитель в заячьем треухе, внимательно посмотрел на пассажиров «кадиллака», сунул потом в карман переговорное устройство-рацию. «Кадиллак», шурша колесами, вынес их на шоссе. Здесь они почувствовали себя увереннее…