— Ревность развлекает, — заметил Андрей.

— Меня развлекает автомат Калашникова. И давай закроем эту тему.

Но тут же вернулся к ней снова:

— Она сама сказала: мол, не хочет помогать, потому что у нее есть дела поважнее. А ведь в тот раз я ее не просил о помощи. Вот сейчас спроси ее, на чьей она стороне, — Катя ответит: «Еще не решила». Почувствуй разницу в вопросах и ответах, Андрей, и ты все поймешь.

Так или иначе они старались избегать основной темы, касающейся Султана Амирова. Ведь важно уметь расслабиться не только телесно.

И в Марке, и в Андрее сидело сейчас по два человека. Приметив в приятеле такое раздвоение визуально, Сергей точно знал о таком же разделении его чувств, эмоций. Может, Андрей остыл, но и без прежнего воодушевления он все же продолжит работу. Удовлетворение придет позже, причем не диким восторгом, а скорее проявится усталым взглядом, легкой улыбкой; придет опустошенность — этого не избежать. Ведь шоколад сам по себе горький.

Бывший капитан «Гранита» возлагал какие-то свои надежды на поездку в Дагестан, как баталист, рисовал перед собой пусть не скорые, но решительные картины боевых действий. А может, ничего такого и не было; повседневная рутина перемолола все — воспоминания, действительность, мечты. Винегрет. Его едят ложкой, не выбирая. Вот и хапнул порцию Андрюха, закусил, напевая — уже монотонно: «Мне все снятся военной поры пустыри». И не ему ли знать, что настоящие победы выстраданные.

— Я тоже устал, Андрей, — поделился своими мыслями Марковцев. — Действительно все обрыдло, нет азарта. Какие-то холодные мы стали. Таких, как мы, не разогреешь; обжечь можно. Вскрикнул, вскочил, подул и забыл.

Овчинников покивал головой: «Разогреть нельзя, обжечь можно».

— Да, ты верно подметил. Сам я долго не мог подобрать определения. Надолго нас не хватает, это правда.

— Ладно, хватит париться, — закруглился Марк. — Все равно не согреемся.

— Интересно, дипломат, с которым ты говорил, — чья креатура?

— Не знаю. Но кого-то одного не представляет. Кавказский ставленник, одним словом. Знаешь, кого он мне напомнил?

— Кого?

Сергей проследил за поворотом головы партнера, насладился трансформацией его лица и намекнул:

— Нашего общего друга. Он капитан первого ранга, возглавляет в ГРУ «экспертно-проблемный» отдел. Гру-узный такой мужик.

— Не говори при мне его фамилию.

* * *

Султан поджидал товарища на месте, которое ровно один час и сорок минут назад покинул Марковцев. Чеченец словно пытался познать сущность своего врага, ощущая его невидимое присутствие, его зловещий фантом, витающий в этой комнате, злой дух, что всегда действует ради собственной выгоды, ради себя. И что за выгоду преследует Марковцев? На ум пришло определение, созвучное с сущностью злого духа, сатаны: сатисфакция. Марк ищет удовлетворения.