— О! Привет Рики! — улыбнулась Алисия, — пишут, что полицию вызвала ее мерька. Да вы откройте любую газету, в “Еллоу” даже голографии есть, хотя При их, наверное, лучше не смотреть. Ко мне полиция уже приходила, приперлись прямо на съемочную площадку, скоро и к тебе явятся, ты же тоже была у Мэрилин вчера.

— Была, — вздохнула Присцилла, — только настроение испортила, ну ты в курсе.

— Ага. В общем, я тебя предупредила, звони если что, а то мне пора: уже двадцатый раз пытаемся нормально снять эту чертову любовную сцену, не партнер, а наказание, — помахав рукой, Алисия отключилась.

Пару секунд Присцилла смотрела на опустевший экран, а потом поднялась.

— Пойду заварю чаю, — сообщила она, направляясь в сторону кухни.

Рика заняла освободившееся кресло. Нужная статья в “Еллоу” нашлась сразу. Девушка развернула голографию на весь экран. Да уж, тете действительно лучше на это не смотреть. Мэрилин лежала на полу возле лилового (и правда: один в один как у тети) дивана, нелепо раскинув руки. Из одежды на актрисе были только персиковые кружевные трусики и белые домашние туфли с меховой опушкой. Длинные, оттенка платины, волосы, перепачканные у виска кровью, разметались по полу. Присмотревшись, Рика заметила, что одна из ножек дивана тоже вымазана в крови. Интересно, откуда у газеты эта голография? Небось, папарацци постарались.

Трель видеозвонка отвлекла девушку от разглядывания фото.

— Я открою! — крикнула девушка и, смахнув вирт-окно, направилась к двери.

Полюбовавшись пару секунд на сунутый в экран жетон, Рика вздохнула, впуская гостей. К тому времени, как они добрались до квартиры, тетя, бросившая приготовление чая, уже вышла в холл.

Полицейских было двое: невысокий русоволосый крепыш с решительным выражением лица, сжимающий в руке планшет, и его напарник, худой, тоже невысокий, азиат, переминающийся с ноги на ногу, – выглядел он совсем молоденьким, видимо только закончил академию.

— Присцилла Мэйо? — поинтересовался крепыш. Второй молчал, на его лице застыло странное выражение, которое Рика, после некоторых колебаний, определила как смесь восхищения и осуждения.

— Это я, — тетя жестом пригласила полицейских войти.

— Лейтенант Николай Мицкевич, — представился крепыш, входя в квартиру, — а это мой напарник, младший лейтенант Шан Ванг.

— Очень приятно, — Присцилла вежливо улыбнулась, – вы по поводу Мэрилин?

— Откуда вы знаете? — встрепенулся Мицкевич.

— Об этом уже весь город знает, — вместо тети ответила Рика. Ей почему-то не хотелось, чтобы полицейские знали о звонке Алисии, — по крайней мере те, кто читает газеты.