— Я не могу лежать, — слабо возразил президент. — У меня слишком много работы.

Но в его словах не было решимости. Его утомил жар 39 градусов, а к горлу постоянно подкатывала рвота.

Горло у него болело, нос распух, и ломило все от макушки до пальцев ног.

— Расслабьтесь и успокойтесь, — приказал Гвинн. — Несколько часов планета может вращаться и без вас.

Он вонзил иглу в руку президента и дал ему стакан воды — запить пилюлю.

В спальню вошел Дэн Фосетт.

— Готово, док? — спросил он.

Гвинн кивнул.

— Не позволяйте ему вставать. Я зайду днем, около двух.

Он тепло улыбнулся, закрыл свою черную сумку и вышел.

— Генерал Меткалф ждет, — сказал Фосетт президенту.

Президент подложил под спину третью подушку и сел, потирая виски: комната начала вращаться.

Вошел Меткалф, в генеральской форме с восемью рядами многоцветных планок. В его движениях читались резкость и решительность, каких не было на последней встрече.

Президент посмотрел на него; лицо у него было бледное, глаза слезились. Он начал безостановочно кашлять.

Меткалф подошел к кровати.

— Я могу для вас что-нибудь сделать, сэр? — заботливо спросил он.

Президент покачал головой и знаком отстранил его.

— Ничего со мной не случится, — сказал он наконец. — Какова ситуация, Клейтон?

Президент никогда не обращался к председателю Комитета начальников штабов по званию, предпочитая спуститься вместе с ним с пьедестала и обходиться именами.

Меткалф неловко поерзал на стуле.