– Обещаю доставить ее обратно в том же состоянии, в каком и взял, – отшутился он.

* * *

Мистер Рохас сделал первый удар по четвертой лунке на муниципальном поле для гольфа Пасифик-Гроув, что тянулось вдоль пляжа у маяка Пойнт-Пинос. Проследив, как мяч застрял в песке, огорченно покачал головой и бросил биту в сумку.

– Сил не хватает, – расстроенно пробормотал он.

Ева, сидящая за рулем автомобиля, показала на скамью, стоящую на возвышении, откуда открывался вид на океан.

– Если ты не возражаешь, папочка, следующие пять лунок я бы переждала там. Такой прекрасный день, что просто хочется сидеть и смотреть на океан.

– Пожалуйста, милая. Я захвачу тебя по дороге обратно в клуб.

Устроив ее по возможности удобнее на скамье, он помахал дочери и поехал на карте вдоль берега к полю вместе со своими тремя партнерами по гольфу, расположившимися в другом карте.

Над водой поднималась легкая дымка, но Еве было хорошо видно, как изгибающийся берег залива вклинивается в город Монтерей, а затем, превращаясь почти в прямую линию, уходит на север. Океан был тих, и волны его двигались, как медлительные медузы в подводных зарослях. Она вдохнула неповторимый воздух океана, пронизанный запахом водорослей, выброшенных на каменистый берег, и заметила морскую выдру, выделывающую потешные кульбиты в их гуще. Затем она подняла взгляд вверх на внезапный крик пролетающей морской чайки. Медленно поворачивая голову и следя за ее полетом, она вдруг увидела, что рядом со скамейкой, чуть позади нее, стоит какой-то человек.

– Ну вот мы и вместе – ты, я и залив Монтерей, – сказал он тихо.

Питт стоял и улыбался, откровенно любуясь ее растерянностью и смятением, а в следующее мгновение он уже оказался рядом с ней, а она в его объятиях.

– О Дирк, Дирк! Я уже не верила, что ты приедешь. Я подумала, что у нас все кончено...

Она замолчала, когда он поцеловал ее, глядя в голубые фарфоровые глаза, наполненные слезами, стекающими по раскрасневшимся щекам.

– Надо было бы, конечно, позвонить тебе, – сказал он. – Но еще два дня назад моя жизнь являла собой сплошную неразбериху.

– Ты прощен, – сказала она весело. – Но как, скажи на милость, ты узнал, что я здесь?

– От твоей матери. Прекрасная женщина и настоящая леди. Она и направила меня сюда. Я взял напрокат карт и ездил по полю взад-вперед, пока не увидел маленькую, бедную заброшенную бродяжку со сломанными косточками, печально смотрящую на воду и наверняка подумывающую, не утопиться ли ей с горя.

– Да ну тебя, – проговорила она счастливым голосом, целуя его.

Осторожно обхватив Еву, он поднял ее: