– И какие же мотивы совершения преступления приписывает мне ваша полиция?

– Искать мотивы не мое дело, мистер Питт. Я привык полагаться на факты. Но если уж вы завели разговор об этом, могу сказать, что, согласно показаниям команды парома, это вы убили конгрессмена Смит и Руди Ганна, чтобы узнать местонахождение сокровищ.

– Вашим полицейским следует немедленно обратиться к врачу, если они способны проглотить столь абсурдные показания, – не выдержал Джордино.

– Показания есть показания. Как чиновник правительства, я обязан действовать строго в рамках закона.

– Скажите, сеньор Матос, какой обещали вам процент от найденного золота? – поинтересовался Питт.

– Пять, – машинально произнес Матос.

– Вы сказали пять процентов, сэр? – переспросил Старгер.

– Я не говорил ничего подобного.

– На мой взгляд, ваши власти просто предпочитают не замечать преступную организацию, которая работает у них прямо под носом, – вступил в разговор Сэндекер.

– Не существует никакой преступной организации, адмирал. Я готов поклясться в этом.

– То, о чем вы все время говорите, свидетельствует только об одном, – усмехнулся Гаскилл, – что представители правительства штата Сонора заключили сделку с братьями Золар с целью присвоения перуанских сокровищ.

– Перуанцы не имеют на него никаких прав, – возмутился Матос. – Сокровища найдены в земле Мексики и принадлежат ее народу.

– Они принадлежат народу Перу, – прервала его речь Шеннон. Ее лицо покраснело от гнева. – Если у вашего правительства есть хотя бы остатки совести, оно должно хотя бы разделить его с перуанцами.

– Отношения между народами строятся на иных принципах, доктор Келси.

– А что бы вы сказали, если бы сокровища Монтесумы были найдены в Андах?

– Я не имею полномочий обсуждать международные проблемы, – высокомерно возразил Матос. – Кроме того, ценность сокровищ сильно преувеличена. Подлинная их стоимость значительно ниже.

На этот раз Шеннон была не возмущена, а потрясена:

– Что вы говорите? Я видела сокровища Уаскара своими глазами. По моим оценкам, его стоимость близка к миллиарду долларов.

– Братья Золар, а они имеют мировую репутацию торговцев произведениями искусства, оценивают его значительно ниже, не более тридцати миллионов долларов.

– Мистер, – рявкнула Шеннон, вне себя от ярости, – моя репутация стоит их всех, вместе взятых, в особенности когда речь идет о древностях перуанской культуры.