Видя, как смертоносный вихрь уносит его воинов, Тимур вскочил и, выхватив из ножен меч, ринулся вперед. Дервиш заметил его и, искусно отразив атаку очередного воина, с раз­ворота полоснув его окровавленным мечом по горлу, встретил Тимура резким выпадом. За свою жизнь монгол участвовал во множестве схваток, убив более двадцати человек. Он хладно­кровно ушел в сторону, избегая удара. Кончик меча рассек его одежду, пройдя всего в нескольких миллиметрах от кожи. Как только лезвие меча ушло в сторону, Тимур, вскинув руку, ткнул своим мечом в бок нападавшему. Дервиш на мгновение замер — лезвие прошло сквозь его грудную клетку и рассекло сердце. Ноги дервиша подкосились, глаза, смотревшие на монгола, начали закатываться. Спустя секунду он уже лежал на палубе.

Защитники корабля издали победный клич, который эхом пронесся над заливом и дал знать остальным кораблям флота вторжения о том, что очередная попытка вражеского нападе­ния на один из кораблей успешно отражена.

—  Вы храбро сражались, — похвалил Тимур собравшихся вокруг него воинов, главным образом китайцев. — Бросьте тела

японцев в воду и смойте с палубы их кровь. Сегодня мы можем спать с чувством выполненного долга.

Под восторженные крики воинов Тимур присел на корточ­ки возле поверженного им самурая и вытянул из его рук окро­вавленный меч. В тусклом свете корабельных фонарей он вни­мательно рассмотрел оружие, восхитился прекрасной работой японского мастера, бритвенной заточкой меча, одобрительно кивнул и только после этого сунул оружие себе в ножны.

После того как мертвые тела были бесцеремонно сброше­ны в воду, к Тимуру подошел капитан корабля, сурового вида кореец по имени Йон.

—  Хороший бой, — бесстрастно заметил он. — Сколько еще нападений нам придется отбивать?

—  Как только с берегов Янцзы прибудет остальная часть флота, сразу же начнется сухопутная операция. Мы разгромим японцев, и налеты на суда прекратятся. Возможно, наша се­годняшняя хитрость надолго отпугнет врага.

Йон недоверчиво хмыкнул.

—  Мой корабль давно должен быть в Пусане. Вторжение превращается в катастрофу.

—  Я бы тоже предпочел, чтобы флоты подошли разом, а не поодиночке, — раздраженно ответил Тимур. — Но даже и так у меня нет сомнения в победе.

Капитан, покачав головой, зашагал к матросам. Тимур вы­ругался себе под нос.

Зависимость от корейского флота и китайских пехотинцев связывала его по рукам и ногам. Он никогда не ходил в бой пе­шим. С десятью туменами монгольской кавалерии он бы по­ставил Японию на колени в неделю. Однако желанием голода не утолишь. Тимур принялся с неудовольствием размышлять над словами капитана. К сожалению, Йон был прав. Вторже­ние действительно началось неудачно, и, будь Тимур суевер­ным, он бы решил, что над ними тяготеет проклятие. Когда наглые японцы отвергли требование Хубилая, императора Ки­тая и хана ханов монгольской империи, платить ему дань, ос­тавался только один способ привести их к покорности — втор­жение с моря. Отправленный в 1274 году на завоевание Япо­нии флот оказался безнадежно мал. Кроме того, не успел выса­женный небольшой отряд как следует закрепиться, как разра­зился небывалый шторм. Основная часть судов затонула, гор­стку уцелевших разметало по морю.