Он выставил автомат поверх тележки и уже собирался выстрелить снова, когда вдруг ударом грома ахнул взрыв. Перестрелка прекратилась, все взоры обратились к черному облаку, вздымающемуся по ту сторону рабского барака.

Поглядев на часы, Питт усмехнулся. Чжоу все-таки подоспел на подмогу.

— Ты припозднился на десять минут, — пробормотал Дирк-старший.

Секунду спустя на воздух взлетело все здание мельницы, превратившись в огненный шар. Потом громыхнули полдюжины дополнительных взрывов, сровнявшие с землей обогатительные цеха, раскиданные по всей территории. Из зеленого моря листвы все джунгли обратились в дымный ад, громогласно изрыгающий пламя по мере методичного уничтожения тайного перерабатывающего комплекса Бёльке. Чжоу помиловал только барак заключенных, резиденцию самого Бёльке и столовую штата, куда забилась дюжина химиков, как только начался бой.

Обломки мельничной кровли дождем посыпались вокруг Питта и его сына, скорчившихся за тележкой для руды. Взрыв разбил шаровую мельницу, и гигантский цилиндр прокатился через боковую стену прямиком в джунгли. Большинство наемников, находившихся в здании, погибли на месте, но двоих-троих взрывной волной выбросило в окна, и они приземлились на траву, отделавшись лишь ссадинами и ушибами. Однако коммандос администрации канала сразили их, не дав им опомниться.

Питт с сыном поспешно бросились к бараку заключенных. Отстрелив замок, Дирк-старший пинком распахнул ворота. Толпа заключенных тотчас же ринулась вперед.

— Боже, как же мы рады вас видеть! — проговорил Плуград, протолкавшись сквозь толпу, чтобы хлопнуть Питта по плечу.

Магуайр с приятелем тоже бросились к нему, чтобы пожать руку. Питт пробирался сквозь толпу, в тревоге пересчитывая всех по головам и высматривая друга. Дойдя до последнего из стоящих на своих ногах, он недосчитался одной головы. Джордино.

С неприятным ощущением под ложечкой Питт прошел через столовую в спальный отсек. И там и там пусто. И уже повернувшись обратно к воротам, вдруг заметил гамак, подвешенный между двумя решетками, а в нем — неподвижную фигуру друга. Питт приблизился, глядя на него, опасаясь наихудшего. И тут в глотке Джордино забулькал знакомый храп.

Питт ухмыльнулся от уха до уха.

— Проснись и воссияй, здоровяк!

Эл сонно разлепил веки.

— Что-то ты быстро вернулся.

— Да просто знал, что будешь скучать.

Зевнув, Джордино сел.

— Недурной фейерверк. Бёльке взял?

— Нет, он дал деру, когда началось веселье, — Питт передал Джордино стоявший рядом костыль, грубо вырезанный из рогулины астрониума. — Как себя чувствуешь?