Неутомимо и самозабвенно твоя семья ищет тебя и твою сестру, и их любовь и преданность повергают меня в стыд.

Несколько раз за время пленения я видел тревожный сон, религиозное видение, которым хочу поделиться с тобой, пусть Редакторы наверняка перечеркнут его описание.

На согбенной спине через необъятную расщепленную пустыню несу я большой черный сундук. Под красным небом, сыплющим беспрестанно пепел, влачу тяжкое бремя и вдыхаю зловонные пары. Год за годом блуждаю я, пока не встречаю высокого сухощавого человека в черном одеянии и с камнями вместо глаз. Я спрашиваю, не видел ли он Иветту Апфилд, и он кивает – да, видел. Он вынимает камни из глазниц и вколачивает их мне в лицо, разрывая глазные яблоки, так что на мгновение я слепну.

Но камни теплеют, и постепенно вновь обретаю я силу зрения.

Я на холодной серой улице, что у нашего дома в Сан-Франциско. Тащу по лестнице черный сундук, переступаю порог и вижу тебя, спящую в постели. На тумбочке – ноты гимнов с твоими пометками лежат лицом вниз, и, протянув руку, чтобы перевернуть их, я понимаю, что являюсь тенью, призраком, духом, не живой плотью.

Я роняю ношу, и громкий стук пробуждает тебя от сна. Ты смотришь на черный сундук, поднимаешь крышку и видишь лежащего в нем человека. «Кто ты?» – спрашиваешь ты истерзанное тело Сэмюэля С. Апфилда IV. «Кто ты?»