Через секунду он уже был в свободном полете и раскрывал парашют.

Планер пролетит еще четыре или пять миль, а потом упадет в море и исчезнет из виду. Разведчик с прибором ночного видения не увидит его, но, если наблюдает за небом, может заметить спускающегося с небес Курта Остина.

Чтобы сократить такой риск, Курт оделся в черное и выбрал такого же цвета парашют. На высоте в две тысячи футов Курт развернулся по широкой дуге и нацелился на приближающийся корабль. У него оставалась одна минута.

Через тридцать секунд, находясь в четверти мили от носа корабля и в девятистах футах над ним, Курт понял, что его план страдает одним большим недостатком.

Сияющие огни судна, только что облегчившие задачу обнаружения и приближения, могли теперь все испортить.

Мало того, что яркий кварцевый свет, отражаясь от белой палубы, слепил глаза, так еще и сам Курт выглядел бы в нем какой-то гигантской летучей мышью, залетевшей на освещенное патио в разгар вечеринки на открытом воздухе.

Осознав свою ошибку, он с силой потянул парашютные стропы, замедляя спуск, и спланировал вправо, к левому борту.

Оставался только один способ приземлиться на судно, не будучи замеченным. Последняя секция главной палубы за надстройкой лежала в тени. Ему придется пролететь с тысячу футов, развернуться позади корабля и сохранить достаточную скорость, чтобы оказаться на нужной палубе.

Маневр представлялся почти невозможным, но другого выхода не было: либо так, либо плюхнуться в океан, послать сигнал SOS и держаться на воде несколько часов, в надежде не привлечь голодных акул.

Курт пролетел над судном на высоте четыре сотни футов, держась левого борта. Оставалось двадцать секунд. Минуя надстройку, он увидел на мостике фигуру, но не обнаружил впередсмотрящего. Вряд ли кто-то на таком ярко освещенном корабле сможет заметить его, да и приборы ночного видения в таком свете бесполезны.

Остин начал поворачивать и попал в воздушный поток, шедший от жилой палубы. Он выправился и стал снижаться к корме.

Внизу был виден край палубы и вспенивающаяся вода в хвосте корабля. Под этой струей с бешеной скоростью вращалась пара двадцатифутовых винтов, гигантский блендер, только и ждущий, чтобы его раскромсать.

Он резко устремился вперед и вниз, набрал скорость и начал быстро падать. Дернул за стропы — поздно. Поток ветра снес его назад. Курт пролетел мимо палубы и дальше — к бурлящей воде и страшной смерти.

Остин попробовал отвернуть, но вихрь сменил направление и швырнул его вперед, в сторону кормы, как клочок бумаги, подхваченный воздушной струей от пронесшейся машины. Перед глазами промелькнула надпись «Оникс» огромными белыми буквами, а потом он кувыркнулся на открытое пространство между главной палубой и той, что под ней.