Но интересней всего то, что чурсайцы «срисовали» Гошкины сигналы, и поняли, что здесь появился Кукса. Тот самый, при участии которого затонули полсотни вымпелов в риканских водах. Про которого джаппские моряки отзываются, как о человеке, способном сотворить с неприятелем нечто совершенно непотребное. И нидерские адмиралы убеждены, что становиться между этим человеком, и столом, который для него накрыла жена, крайне неосмотрительно.

Короче, просемафорив своё имя и звание, Гошка, практически, подал чурсайцам команду на немедленную эвакуацию. Береговая батарея отпустила домой только один из крейсеров, а сторожевик расстрелял и перетоптал все малые суда, перевозившие десантников.

* * *

А из посёлка уехало несколько семей. Работникам предложили другие места, они собрали чемоданы, домочадцев и укатили, попрощавшись с друзьями и соседями.

Выглядело всё буднично, однако никто не удивился, когда в освободившиеся квартиры въехало сразу несколько учёных. Империя провела кадровую манипуляцию, не ущемив ничьих интересов. Ещё в столовой упоминали, что оснастку по изготовлению всякой бытовой дребедени перевезли на другие предприятия. Тоже своего рода манёвр. В работах Риттера теперь принимали участие дяденьки весьма солидного вида, а в помощники к Гошке поступили ребята из КБ пневмо-гидроавтоматики.

Эти парни быстренько мобилизовали в свою бригаду Кано Тияки, Рона и двух станочников из цеха карманных часов. Школьники, раньше помогавшие Гошке, вместе с ним быстренько перешли в разряд теоретиков. Их больше не спрашивали, как что-то сделать, а интересовались тем, что нужно изготовить. Отверстия диаметром два с половиной миллиметра канули в Лету, уступив место каналам, в которые не пролезала даже спичка, элементы уплотнений штамповались, а не вырубались просечкой из листа. В общем, оставалось сидеть у наборного поля и вдохновенно ваять схемы.

Первый калькулятор получился только к середине зимы. Четыре арифметических действия он уверенно производил, оперируя восьмизначными цифрами. Остаток при делении, конечно, терялся, десятичные дроби оставались недоступными, а, если результат действия превышал ёмкость табло, то трактовать его никто не брался. И вот тут до Гошки дошло, что знания его где-то в этом месте кончаются, и двигаться дальше нужно с использованием своей собственной головы. Не память, а именно соображалка требовалась теперь для дальнейшего движения вычислительной тематики. Всё-таки многовато внимания в институтском курсе уделялось программированию и маловато тому, что на жаргоне принято обозначать ёмким, но неконкретным словечком «хард».