– Утренняя газета. Вы не ответили.

– Не в моих привычках искать женщин через объявления.

Бронкс отошел от окна, поспешил в коридор, достал из внутреннего кармана куртки диктофон, подключил к телефону.

– Если вы его не купите. Если не изымете его с рынка… найдутся другие желающие.

– Я выкопал ваши образцы. Проверил их. Они действительно похищены из арсенала, расположенного в Гетрюггене, в нескольких десятках километров южнее Стокгольма. Но это не доказывает, что похититель именно вы.

– Если вы не купите наш товар, он попадет в другие руки. В руки других преступников. А они вряд ли будут столь… дисциплинированны, как моя маленькая группа. Знаете ли, организованная преступность, о которой вы все время толкуете. Отряды “Ангелов ада”, вооруженные до зубов.

– Образцы не доказывают, что все остальное тоже у вас.

– Они свидетельствуют, что я заменил замок на шлагбауме точной копией с тем же серийным номером. И что я видел опись, датированную четвертым октября, и знал, что замок провисит там полгода, поскольку я превосходно замел следы и шестидесятилетний проверяющий со своим полуразвалившимся “вольво” ничего не заметил. Хотите еще подробностей, которые известны только тому, кто похитил оружие?

Бронкс потянулся, чтобы глянуть на кухонные часы. Десять минут пятого. Ложиться он больше не станет.

– В таком случае, Анна-Карин, я хочу знать одну вещь.

– Двадцать четыре часа.

– Я хочу знать… зачем вы это делаете?

– У вас ровно сутки на размышление.

– Вы правда решили, что это оружие вам больше не понадобится?

– Двадцать пять миллионов.

– Анна-Карин, дорогая… вы совершили огромную ошибку. Вам не следовало вступать со мной в контакт. Надо было закопать оружие где-нибудь в поле, бросить его в озеро, но ни в коем случае не вступать со мной в контакт. Не сделай вы этого, вы могли бы сохранить все, что успели награбить, могли бы даже скрыться с добычей.