Константин довольно потер колючий подбородок, не мешало бы побриться, такой день. Эх, все-таки мои старанья не были напрасны. Он набрал номер телефона Любы.

— Можешь меня поздравить, Любаша, меня взяли.

— В Москву, в компьютерную фирму? — удивилась Любаша, но почему-то ее голос как-то стих, словно от горести того, что им придется расстаться.

— Ну, моя лапушка, не вешай нос, я забегу к тебе, что там у тебя дома?

— Да что дома, приходи на обед, там и поговорим.

Ну, все ясно, она расстроилась, решил Константин, и не долго думая, отправился мыться и бриться.

Он не стал ей говорить, что это может затянуться надолго, не хотел так сразу пугать. Константин всю дорогу думал, как сказать своей милой Любаше, что придется расстаться надолго. По дороге купил цветы, ужасно дорогущие, стоял конец ноября, а цены на них, кусались как самый трескучий мороз. Поймав такси, Константин мчался на всех парах к Любиному дому и когда таксист остановил машину, расплатился и быстро побежал к знакомой калитке.

Дверь открыла мама Любы — Зоя Анатольевна, она удивленно посмотрела на запыхавшегося и взбудораженного друга ее дочери, с букетом в руках и нервной улыбкой на раскрасневшемся лице.

— Здравствуй, Костя, а Люба сказала, что ты будешь к обеду.

— А что, ее еще нет дома?

— Да проходи же, — спохватилась мама Любы, — совсем замерз. Та-ак, — протянула она, глядя на цветы, — она сейчас придет, я ее послала в магазин. А ты что задумал? Раздевайся, проходи, вот сюда, поближе к печке.

— А это вам, — Константин протянул ей цветы, — понимаете, я хочу сделать Любе предложение… но, для этого нужен и Георгий Станиславович…

— Я думаю да, — улыбнулась Зоя Анатольевна, ставя цветы в вазу, — но я не думаю, что он будет против, приходи еще вечером, а пока садись, я тебе налью щей. Сейчас Люба придет, поговорите, а то на голодный желудок не так складно думается.

— А вы, что обо всем этом думаете-то? — Косте кусок в горло не лез, он нервничал и у него даже запотели очки.

— Я-то, конечно не против, — она потрепала его по макушке, — да и папа, думаю, не будет возражать, сколько лет вы будете нас отцом мучить, мы еще ведь внуков понянчить хотим.

— А Люба?

— Ты меня еще спрашиваешь… — ее прервал звонок в дверь, — вот, это, наверное, она, сейчас и спросишь.

Люба, сняв шубу и сапоги, зашла на кухню:

— Ну и дубарь, градусов сорок. О, Костик, ты давно здесь? — она ласково поцеловала его.

— Нет, минут десять… — он не знал с чего начать, — мне нужно поговорить с тобой…