— Я не хотел, чтобы прионное оружие попало в ваши руки.

— Мне плевать на это оружие. Собственно, я даже рад, что ты его уничтожил.

Слегка расслабившись, Тайлер в замешательстве посмотрел на генерала.

— Что?

— Я говорил тебе, что в мире нет места подобным вещам.

— Но ты приказал Рэмси…

— Тайлер, я солдат, и первая моя обязанность — исполнять приказы. Мне велели завладеть биооружием, и я передал это Рэмси. Официально данная часть операции потерпела неудачу, и мне придется принять рапорт капитана как данность. Неофициально же я считаю, что ты поступил правильно. Смелости тебе и впрямь не занимать.

— Удивлен?

— Не особо. Я читал твой послужной список. Достаточно впечатляюще, но в Уайт-Сэндс ты впервые обратился ко мне. Не стал меня избегать, как в колледже, когда за моей спиной пошел в резервисты. А теперь, когда я впервые увидел тебя в деле, впечатление стало лишь еще лучше.

Тайлер не ожидал ничего подобного. По сути, генерал делал ему комплимент. За исключением соболезнований, которые он высказал сыну после смерти Карен, это первые добрые слова, которые Тайлер слышал от него за многие годы.

— Почему ты не хотел, чтобы я участвовал в операции? — спросил Локке-младший.

Генерал вздохнул.

— У тебя нет детей. Жаль, что нет. Тогда, возможно, ты меня понял бы. — Он помолчал.

Несмотря на то, что голос отца звучал столь же резко, Тайлер почувствовал, что он слегка смягчился, и понял, что его уважение к генералу повысилось на несколько пунктов. Он вспомнил о том, что говорил отец об уничтоженном биооружии и слова Дилары о реликвии внутри Ноева ковчега, хранившей последний оставшийся его образец.

— Если где-то существует еще один образец этого приона, — многозначительно сказал сын, — и если кто-то знает, где он находится, — что бы ты сказал такому человеку?

— Я бы сказал, что официально не желаю ничего об этом знать, — ответил генерал, — но, надеюсь, у этого человека хватило бы силы духа поступить правильно и уничтожить его.

Тайлер посмотрел в глаза генерала и кивнул.

— Буду иметь в виду.

Они пошли обратно к Майлсу и Диларе, все так же стоявшим возле импровизированного медпункта.

Генерал в последний раз взглянул на сына.