— Анархист! Анархист, прием! — раздался в динамике голос Енота.

— Анархист, на связи! Прием!

— Груз доставлен. У нас один легкий «трехсотый», из пришлых. Анархист, тут полная жопа твориться — здание интерната взорвано, много убитых и раненых! — голос Енота дрожал и вибрировал: — Противник взорвал газовый терминал, в районе Бочарки. Горит рыбный и торговый порт. Что нам делать? Прием!

— Сколько бойцов осталось в строю и кто сейчас командует? Прием! — сдерживая ярость, произнес я. Все-таки противник нас переиграл. Одним ударом, они нас вывели из игры.

— Наш маленький отряд в целости и сохранности, но, что с остальными я не знаю. Общее руководство у ментов, они вместе с погранцами, выставляют посты и кордоны. Хотят и нас «забрить». Что нам делать? — Енот еще раз повторил свой вопрос. — Прием!

— Новое командование собирается предпринимать какие-то активные действия? Прием!

— Они уходят в глухую оборону! Будут держать оборону по линии железной дороги, что в районе Верхнего Солнечного! Прием!

Твою мать! Сейчас нельзя уходить в глухую оборону! Надо атаковать! Атаковать всеми возможными силами! Лучшая защита у нас, что? Правильно — нападение! В руководстве противника сейчас царит неразбериха — они вступили в бой, раньше намеченного срока, а это значит, что еще не все войска вступили в город. У них нет налаженного командования и руководства. Нет даже обычной радиосвязи друг с другом. Сейчас самое время выпустить в город малые диверсионные группы, которые переодевшись в форму противника (всего лишь повязать зеленную ленточку поверх шапки-маски), будут наносить быстрые налеты на отряды противника. Это враг должен уйти вглухую оборону, а не мы!

— Енот, в оборону не уходить! Посылай, всех на хрен! Ты подчиняешься только мне! В случае осложнений открывай огонь на поражение и уходи за пределы города! Выдвигайся, к тому месту, где Первый, сломал себе руку два года назад! Понял? Если не знаешь, где это место, спроси у Сквозняка, он в курсе! Чтобы были там через час! Как понял, меня? — я намекал Еноту на заброшенный карьер, в районе Аршинцевского кладбища. — Прием!

— Понял тебя! Понял! — в голосе Енота проскочили решительные нотки.

Я отключил рацию и задумчиво посмотрел на своих товарищей. Ну, вот и допрыгались — начались половецкие пляски с саблями!

— Так вот, что так сильно бабахнуло, — тихо сказал Испанец: — Взрыв газового терминала, означает, что все близлежащие постройки стерты с лица земли.

Я ничего не ответил, лишь посмотрел на часы — до отмеренного мной срока осталось десять минут.