Второй день совещаний в резиденции сэра Д’Олэнторна не принес никаких результатов. Таджик оказался более умным и хитрым, чем могли предположить в «МИ-5». Он не собирался себя и свою организацию продавать за гроши, но и то, что он требовал, было выше полномочий английского эмиссара.

Как и в случае с Раббани, переговоры зашли в тупик, но в этом уже была вина англичан. Чарльз Д’Олэнторн рассматривал сидящего напротив него таджика. Абдулхан Юсуф Нурадин был одет в приличный темно-коричневый костюм, белую рубаху и черный (под цвет бороды) галстук. Он старался соответствовать уровню международных переговоров. Лишь шелковая чалма на голове муллы указывала на восточную принадлежность Нурадина. Его спутники были одеты попроще.

С противоположной стороны сидел один сэр Д’Олэнторн, он вел единолично переговоры и один должен был нести ответственность за результаты. Дилетант мог бы тешить себя мыслью, что руководство королевской разведки доверяло ему единственному решать судьбу этих переговоров, но сэр Чарльз давно служил в Интеллидженс сервис, чтобы подумать, что его пустят «на самотек». Наверняка здесь каждый дюйм прослушивался сверхчувствительной аппаратурой, и если Д'Олэнторн допустит оплошность, его всегда смогут заменить на более тактичного «дипломата». Заглянув в черные глаза Нурадина, сэр Чарльз спокойно произнес:

— Ваши условия о подписании документов на уровне Кабинета министров ее величества, отправке группы бойцов для учебы в английских высших учебных заведениях, о вооружении ваших отрядов должны будут решаться в Лондоне на определенном уровне.

Сжимая черные шарики четок, Нурадин смотрел сквозь эмиссара английской разведки, его слова звучали четко, без всяких восточных прикрас.

— Мы можем продолжить переговоры только после принятия всех наших условий.

— Но, может, мы сначала согласуем вопрос о поставках продовольствия и медикаментов в ваши лагеря беженцев? Можно будет открыть там и английские школы для ваших детей, они смогут получить европейское образование, что впоследствии скажется на развитии свободного Таджикистана. А также военное обучение при помощи наших инструкторов... — Д’Олэнторн пытался выторговать хоть что-то у Нурадина, но мулла был непреклонен.

— Нет, — отрезал он, — все вопросы мы решаем сразу и закрепляем их документально.

Нурадин понимал, что Англии хотелось иметь тайное влияние на таджикскую оппозицию, не раскрываясь перед всем мировым сообществом, что они поддерживают оппозицию в стране, раздираемой противоречиями гражданской войны. И к тому же тайная поддержка обойдется куда дешевле, чем официальная. Абдулхан Юсуф Нурадин имел четкое представление о том, как не продешевить.