— Должен ли я это делать? — глядя прямо в глаза лейтенанту, спросил Гисенд.

— Нет, — с раздражением ответил Мартинес, — у солдата не бывает подобных вопросов, он выполняет приказ командования. Но у тебя может возникнуть другой вопрос. Если подобное задание получат англичане, они будут по этому поводу сокрушаться, как ты?

— Ты хочешь сказать, Луис, что у «томми» может быть аналогичное задание? — поинтересовался снайпер, ловя в объектив оптического прицела стальные ворота, закрывающие проезд на территорию усадьбы.

Внося информацию о количестве палаток и их расположении, лейтенант Мартинес безмолвно шевелил губами, но, едва закончив, он одарил сержанта лучезарной улыбкой.

— Гарри, как ты думаешь, почему этот гражданский мудак поселился с нами? И морда у него такая перекошенная, как будто ему в задницу вставили взведенную гранату.

Сержант Гисенд вспомнил физиономию Фишера, его испуганные бегающие глаза, дрожащие губы.

— Ты думаешь, они, британцы, охотятся на нашего резидента?

— Пускай думают в Капитолии, Пентагоне и Лэнгли, они за это получают большие деньги. А тебе, дружище, я скажу опять же словами незабвенного премьера Черчилля: «Политика — это бой бульдогов под ковром». В данном случае сошлись британский лев и североамериканский кондор. А ковром служит раздираемый гражданской войной Афганистан. Кого удивит гибель человека в стране, где каждый день убивают десятки, если не сотни людей? Только меня беспокоит одно обстоятельство...

Подняв бинокль, Мартинес снова начал рассматривать территорию афганского лагеря. Неожиданно его внимание привлекли двое моджахедов. Один, невысокий, широкоплечий, в длинной домотканой рубахе, перетянутой на животе кожаным ремнем с брезентовыми подсумками. Поверх рубахи была надета жилетка, сделанная из солдатского бушлата времен Советской Армии. На правом плече афганца висел автомат Калашникова с потертым деревянным прикладом и не менее потертым подствольным гранатометом. Лицо его было гладко выбрито, а голову венчала плоская паншерка. Второй был одет в светло-зеленую форму иорданского солдата, голова была завернута в клетчатый палестинский платок. Мартинес сфокусировал взгляд на лице иорданца, глубоко посаженные глаза, прямой нос, черная короткая борода с благородной проседью. Медленно шевеля губами, он что-то говорил своему спутнику.

— Так что же тебя беспокоит, Луис? — спросил Гисенд, отложив снайперскую винтовку и разминая затекшее плечо.

Мартинес не сводил взгляда с этой пары. Больше всего его поразило оружие иорданца — американская штурмовая винтовка «М-16» с подствольным гранатометом «М-203». Американское оружие, как и советское, сейчас в Афганистане не было редкостью, но... подствольники. Либо эти парни из президентской охраны, либо...