– Да?- ухмыльнулся Алексей Михайлович.- Сережа, ты сам-то хоть понимаешь, какой порожняк гонишь? Это же бред полный. Такой брехни я с рождения не слышал.

– И я тоже, – поддержал шефа Масальский.

Серегины "сопровождающие" ничего не сказали, но молчали весьма красноречиво.

– Ладно, тут мы пока замнем для ясности, не хочешь по чесноку, не надо, потом разберемся. У меня к тебе, Сереженька, будет просьбочка маленькая. Не откажешь по старой дружбе?

Стало совсем плохо. Мало того, что Туманов фактически уличил его во лжи и намекнул, что разборки откладывает на будущее, еще и заговорил ласково. Когда "папа" начинал петь елейным тоном, употребляя слова в уменьшительно-ласкательном варианте, дело пахло керосином. Для того, к кому Туман ласково обращался – в первую очередь. Невзирая на уверения о нежелании пускать "кровушку", от пролития ее в изрядных количествах "папа" никогда не отказывался. Серега ощутил себя без пяти минут покойником и, хватаясь за последнюю соломинку надежды, замотал головой. Замотал еще более энергично, чем кивал пять минут назад, наплевав на "вулканы" и прочие стихийные бедствия внутри организма. Дабы никого не спровоцировать на… незамедлительную организацию еще более жестоких страданий данного организма. Чай, он не казенный. По сравнению со столь экспрессивным вращением той частью тела, которую особо одаренные личности использовали по прямому назначению – для загрузки провианта, а другие – менее одаренные – для высшей нервной деятельности, эскапады молодого бодливого бычка, отгоняющего назойливых мух, серьезно проигрывали в качестве. Такого уровня бодрости и самозабвенности бычку не достичь никогда. Разве что на корриде. Даже один из "подлокотников" всполошился. На сей раз тот, что справа. С ним Серега где-то уже сталкивался, по крайней мере, погоняло припомнил – Рыжий. Он тряхнул Величева за рукав и сурово рявкнул:

– А ну тихо!

Хотя мотание головой особым шумом вроде бы не сопровождалось, Серега рекомендации "правого подлокотника" последовал – уровень экспрессивности и амплитуду вращения снизил.

– Чего башкортостаном крутишь? Неужели не хочешь мне в просьбе малой пособить? – прищурился Туманов.

– Нет, хочу.

– Молодец, правильный ход мысли, – похвалил Велика "папа".- И ответ правильный. Потому как, если ответ неправильный, то…сам понимаешь, придется принять соответствующие меры. И одним нормальным пацаном в этом мире, – Туманов воздел руки к потолку, – станет меньше. Кстати, мне, вообще, тут кое-кто советовал, на уши припадал, тебя списать вчистую. Ведь облажался ты конкретно, тему запорол. А я тебя простил и не списал. За былые заслуги простил. Даже точку твою не тронул. Так что цени, Велик, мое великодушие…Ладно, все это лирика, а диспозиция у нас следующая. Следак, который дело ведет по тем жмурам, что ты на острове накрошил, трудный, общаться с ним…невозможно. Вместо того чтобы Паровоза на шконку отправить, он роет… непонятно где и зачем. Да ты в теме… Копает, вынюхивает, людей на допросы таскает. И до тебя очередь дошла. Один из твоих придурков на квартире убитой бабы наследил, пальчики оставил. И ты это просохатил… Кстати, за что придурка завалил?