— Шайтан! — прохрипел наконец один из бойцов.

— О-о… — выдавил в ответ другой.

Они посмотрели друг на друга, потрясенные тем, что случилось.

— Что делаем, Ваха? — хрипло спросил один.

— Не знаю, Муса, — отозвался второй.

Вдруг Борис застонал, зашевелился и начал подыматься из реки. Противогаз вдоль всей правой щеки порвался, стекла на глазнице не было, и на бойцов из нее смотрел огромный окровавленный глаз.

— Помогите! — Борис, стоя на коленях в воде, протянул руки.

Муса и Ваха переглянулись, не решаясь предпринять что-нибудь. Хотя что-то предпринять надо было, и срочно, они это чувствовали.

Борис кое-как поднялся, шагнул к берегу. Но держался на ногах он нетвердо и, сделав шаг, другой, споткнулся и снова осел в воду.

— Помогите… — по-детски всхлипнул он.

Этот всхлип вернул бойцам способность соображать.

— Его брать с собой нельзя, — негромко проговорил на горском наречии Муса.

— Нет, — покачал головой Ваха. — Он уже хлебнул этой воды. И подышал…

— Надо достать баллон, — сказал Муса.

— Ага, — согласился Ваха.

Какое-то время они думали, как это лучше сделать. Затем Муса посмотрел на Бориса.

— Эй! Возьми баллон и положи на берег.

— Что? — не понял Борис.

— Баллон возьми! — закричал Муса, машинально хватаясь за автомат. — Он сзади тебя.

Борис то ли испугался его жеста, то ли сообразил, о чем идет речь, но только, повернувшись, он поднял баллон и выбросил на берег. Баллон звякнул о гальку, в метре от кожаной сумки. Вслед за тем Борис попытался снова выйти из реки. Опираясь на камень, он поднялся и выпрямился во весь рост, постанывая от боли.