Вдруг генерал вспомнил слова из разговора со своим давним другом, генералом кавалерии Генрихом фон Далленом, с которым судьба свела его пару месяцев тому назад в Берлине. Тот намекнул ему тогда, что Германию, возможно, ждут великие перемены, но Эрих фон Фалькенхайн старательно сделал вид, что не понял намека.

«Я верю, что скоро настанет время, Эрих, когда за нас перестанут думать и мы будем решать свою судьбу сами. Ты веришь, мой друг, в великую Германию? Ты умный человек. Нам именно такие и будут нужны. И помни, если в твоей душе появятся сомнения и будет нужен совет, вспомни обо мне».

– Да, мне нужен совет, – прошептал он вслух, даже не заметив этого. – Возможно, ты и прав, Генрих. Может, действительно пришло время думать и решать самим.

Эпилог

Эпилог

Я стоял на краю летного поля и смотрел, как истребитель выделывает в воздухе фигуры высшего пилотажа. Стоявший рядом со мной штабс-капитан Роднин, командир воздушного отряда, не удержавшись, уже во второй раз похвалил своего летчика.

– Молодец! Молодой, а авиатор из него… Талант у него к этому делу, Сергей Александрович! Вон, какие петли рисует! Просто загляденье!

Бросив искоса взгляд на крепкую и жилистую фигуру офицера, ветерана, прошедшего германскую и австрийскую войну, имевшего два ранения и две награды за храбрость, я незаметно усмехнулся его по-детски восторженному выражению лица, с каким он наблюдал за показательным полетом. Несмотря на сорок два года и обильную седину в волосах штабс-капитан был истовым фанатиком воздухоплавания.

– Спорить не буду, Павел Андреевич. Ваш подпоручик – авиатор, скажем так, от бога, – я повернулся к нему. – Когда едете?

– Аэропланы мы приняли, бумаги все подписаны. Вы просто не представляете, какие мы машины получили! Легкие, быстрые! Сказка, а не аэроплан! Вы бы только видели… – но, увидев мой насмешливый взгляд, смешался и сменил тему. – Сегодня показ закончим, день на отдых и вылетаем к месту службы.

– Обратно к себе? – уточнил я.

– К себе. Будем на Дальнем Востоке узкоглазых обезьян пугать! – при этом он хитро усмехнулся и скосил глаза на толпу иностранных дипломатов и военных атташе. Я улыбнулся в ответ, так как знал, что он имел в виду. Японцы. Именно из-за недавнего пограничного конфликта, который мог перерасти в войну, сейчас проходила демонстрация военно-воздушных сил Российской империи. Когда военная авиация стала только формироваться, я подкинул императору это название. Оно ему понравилось и в дальнейшем было официально закреплено указом.

История, на которую намекнул Роднин, заключалась в следующем. Где-то с полгода тому назад повадились, причем с завидной регулярностью, японские рыбаки ловить рыбу и краба в российских водах. Иногда они успевали уйти, а иногда – нет. В конечном результате, на причале рядом с таможней через какое-то время стояли три рыболовецких судна, а их команды работали на общественных работах, разбирая свалки и подметая городские улицы. Японский посол во Владивостоке, как положено, заявил, что это наглое нарушение прав японских граждан, и потребовал, чтобы не только рыбаков, но и их суда вернули на родину с извинениями и компенсацией, в противном случае Япония сама предпримет соответствующие меры.