– Так вот чем вы тут занимаетесь? – сказала Джоди. – Ждете, пока обнаружат новые скелеты, которые привозят сюда для идентификации? И иногда вам удается установить имена?

– Ну, не совсем так. Мы не ждем. В ряде случаев мы ведем поиски. И нам далеко не всегда удается установить имена погибших, хотя мы стараемся изо всех сил.

– Должно быть, это непросто, – сказала Джоди.

Ньюмен кивнул:

– С технической точки зрения задачи бывают очень трудными. Обычно место, где обнаруживают тело, находится в ужасном состоянии. Нам присылают звериные кости, кости местных жителей – все, что угодно. Потом мы начинаем работать. Иногда мы получаем совсем немного материала. Бывают случаи, когда от американского солдата остается лишь горстка обломков костей, которая умещается в коробке для сигар.

– И тогда ничего узнать не удается, – сказала Джоди.

– Да, довольно часто. Сейчас у нас имеется сто скелетов или их частей, которые нуждаются в идентификации. Мы не имеем права на ошибку. От нас требуют точности, а в некоторых случаях мы не в силах ее обеспечить.

– А с чего вы начинаете? – спросила Джоди.

Он пожал плечами:

– Как получится, но обычно с медицинских карт. Предположим, что Ричер пропал без вести в бою. Если он сломал руку в детстве, мы сможем сравнить старый рентгеновский снимок со сросшейся костью, которую удалось обнаружить. А если мы сумеем отыскать его челюсть, то произведем сравнение по карте дантиста.

Ричер увидел, как Джоди смотрит на него, представляя, что он превратился в сухие пожелтевшие кости, много лет пролежавшие в джунглях. И как их потом сравнивают со старым рентгеновским снимком. Снова наступила тишина, которую нарушало лишь тиканье часов.

– Леон прилетал сюда в апреле, – сказал Ричер.

Ньюмен кивнул:

– Да, он меня навестил. Глупый поступок, ведь Леон был уже очень серьезно болен. Но я обрадовался встрече с ним. – Он повернулся к Джоди, сочувственно глядя на нее. – Он был замечательным человеком, я очень многим ему обязан.

– Он спрашивал вас о Викторе Хоби, – сказал Ричер.

Ньюмен кивнул.

– Да, о Викторе Трумэне Хоби.

– И что вы ему сказали?

– Ничего, – ответил Ньюмен. – И ничего не скажу вам.

Часы продолжали тикать. Без четверти четыре.