– И когда он должен вернуться, твой Рашид?

– Ай, кто знает… Я не знаю. А что, он вам нужен?

– Потом, – ответил Шепель, – потом будет нужен.

– Зачем, скажешь?

– Скажу. Чтобы хлебало ему набить. Понял?

– Да…

– И тебе набью, если не сделаешь то, что нужно, а после меня с тобой еще и Ворон разберется.

– Э-э, не надо Ворона… Зачем? Говорите, что делать.

– Короче, так, Юлдаш, – сказал Самойлов, – пойдешь сейчас в переход, найдешь бабку Зину, или Зинку, и скажешь, что хочешь снять малолетку. Но не любую, а ту, что зовут Тоня; ее брат там же милостыню просит. Если Зинка спросит, почему Тоню, скажешь, мол, давно на нее глаз положил. Короче, представитель солнечного Узбекистана, ты должен привести сюда девочку по имени Тоня, у которой брат Петька. Не приведешь – пеняй на себя. Крутись, как хочешь, но чтобы девчонка максимум через полчаса была здесь. Понял?

– А если ее кто другой снял?

– Предупредишь нас и будешь ждать. Нам нужна эта девчонка.

– Но Зина за нее деньги запросит, а у меня лишних нет.

– Сколько она просит?

– Ай, помню, Рашид ей три тысячи рублей давал, но это до утра. А снимал вечером, часов в шесть.

Самойлов достал деньги:

– Держи три штуки; скажешь этой стерве Зинке, что тоже до утра забираешь. Но не в сарай к себе поведешь, а домой к земляку.

– Ай, это ей без разницы.

– Пошел! Мы ждем. И смотри, на полицейский наряд с девчонкой не налети.

– Какой наряд? Полиция крышует эту Зинку, да и всех, кто бабки в переходе делает.

– Ну, гляди…