— Вы пришли к конечному выводу? — поинтересовался у офицера лейтенант.

— Нет, но мы можем это обсудить в более приятной обстановке, — ответил Генрих, указывая пальцем себе за спину. — Пока мы вас ждали, то решили сварить чай. Мы все могли бы дипломатично обсудить важный вопрос и, как цивилизованные люди, прийти к мирному решению.

— Поздно думать о переговорах, — ответил Диди, разрушая весь план Генриха, — последний шанс. Один час, и мы будем брать замок боем.

Лейтенант и его солдаты, развернувшись, начали покидать пределы замка. Если бы у Генриха не атрофировалось переживание, нервозность и страх, он был бы взбешён тем, что его план был разрушен, даже не начавшись. В состоянии аффекта, он выхватил бы свой пистолет и застрелил лейтенанта в спину. Юноша развернулся и молча вернулся в замок.

— У нас ещё много работы, — сказал он.

Проходя по нагроможденным баррикадам, Генрих слышал позади себя только две пары сапог, что под весом своих хозяев ломали хрупкую мебель. Обернувшись через плечо, он увидел стоящего Вольфганга, который неподвижно смотрел на друга с грустным и напуганным взглядом.

— Я не могу так, это безумие!

— Я готов сравнять этот замок с землёй, только не проиграть и не отдать этому дьяволу Анну! Если же ты не со мной, то убирайся прочь, но знай: вернёшься сюда ты только моим врагом. — Генрих высказал всё своему другу и, не дождавшись решения Вольфганга, отправился дальше вглубь замка.

Эти последние слова добили юношу, он не хотел повторно переживать кошмар Керхёфа: когда хорошие люди погибали; когда вокруг царил страх и гнев; когда он виделся с человеком не осознавая, что это было в последний раз; когда, подслушивая новости с фронта чертил на земле могилы. Вольфганг, молча и не прощаясь ни с кем, покинул замок, закрыв за собой массивные ворота.

— Что будем делать? — поинтересовался у офицера Франц.

Вся подготовка Генриха пошла коту под хвост. Если начнётся бой, то их дряхлые баррикады, сделанные только для вида, не смогут защитить от пуль. В честном бою эта маленькая группа из трёх людей не выстоит, и, сам противник был слишком умён для уловок и трюков.

— Франц, собери рыцарские латы из моей комнаты. Руди, осмотри пустые помещения на предмет чего-нибудь полезного, — выдал новые приказы офицер.

Солдаты снова разошлись в их последнюю подготовку к решающему бою. Генрих знал, — он единственный, кто переживет эту бойню, а затем, сможет остаться с Анной в замке или покинуть его, раз и навсегда. В голове рождались всё новые и новые планы: он мог бы в разгар боя взять Анну и сбежать с ней; он прекрасно понимал, что взрослый человек не стал бы стрелять в ребёнка, и, тем самым, благополучно бы позволил офицеру сбежать. Генрих ходил по комнатам и коридорам, пытаясь зацепиться глазами за что-нибудь, что может помочь ему в обороне, но ничего не приходило на ум. Через несколько минут послышались крики Руди, который звал своего офицера. Генрих пошел на зов.