Раздался громкий звук огромных деревянных балок, что скреблись по каменному полу. Генрих прекрасно знал этот звук открывающихся ворот. Обернувшись в сторону двора, он увидел, как по нему ступал Франц. Старый солдат Генриха молча сократил дистанцию до юноши и, посмотрев ему в глаза, сказал: «Мы прошли через многое, я не оставлю своего командира». Генрих одобрительно кивнул, осознавая, что его солдаты — не простое пушечное мясо, что воспитывалось в Керхёфе. Однако, в голове офицера появлялись сомнения касательно вернувшегося солдата: его стоило наказать за то, что он проболтал Эльвире, но и похвалить, что именно благодаря его действиям, в стенах Норденхайна был найден предатель.

Францу не удалось ничего узнать от солдат Диди. В толпе он слышал только то, что люди лейтенанта не хотят долго задерживаться на задании, и за сутки возьмут замок любой ценой. Для Генриха это был самый худший вариант, — лейтенант был готов пролить кровь, если понадобится. В замке всего несколько человек, — в сравнении с тысячами погибших в других боевых точках, это будет даже незаметно. Времени оставалось мало, нужно было действовать. По приказу своего офицера Франц отправился помогать Руди.

Вернувшись к ящику с припасами в обеденном зале слуг, Генрих забрал последнюю хранившуюся там мину и взял себе пару обойм для пистолета. Бегло оглядывая помещения, он не находил ничего, что могло бы помочь ему в обороне. Вся мебель, что была оставлена в комнатах, выглядела ужасно хрупкой и некачественной для установки в роли баррикад. В голове витали мысли о том, где стоит спрятать мину, чтобы Диди её не заметил. Её стоило бы установить где-нибудь в самом начале коридора, на видном месте, чтоб гибель лейтенанта видел каждый солдат. Идеально для такой цели бы подошел ковёр — под него можно было бы удобно спрятать мину.

Вернувшись в центральный коридор, который юноша выбрал как точку установки мины, он вспомнил, что там нет никакого ковра, под который он мог бы положить устройство. В этот момент он вспомнил, что думал о ковре ещё тогда, когда только-только приехал в Норденхайн, и, видимо, думал так сильно, что смог нарисовать и воссоздать его наяву. Эта новость полностью разрушила его план о возможности быстрого устранения Диди и скорой победе. Новый план пришел как нельзя вовремя. Офицер помчался в обеденный зал, где, взявшись за стулья и столы, начал разламывать их на доски.

Через полчаса все солдаты выполняющие особые поручения собрались у библиотеки. Они лицезрели, как их офицер стащив всю мебель из залов и комнат, уничтожал её и устанавливал образовавшиеся останки как баррикады.