– Помогите мне вытащить его, – сказал Фицджеймс.

Врач схватил мужчину за левую ногу и за дымящийся свитер, капитан взял за другую ногу и правую руку, и они вытянули труп из огня. Верхняя челюсть мертвеца на секунду зацепилась за фланец металлической решетки, но потом соскочила с нее, сухо щелкнув зубами.

Гудсир перевернул тело на спину, а Фицджеймс снял куртку и забил язычки пламени, пляшущие в волосах трупа.

У Гарри Гудсира возникло такое ощущение, будто он наблюдает за всем происходящим откуда-то издалека. Профессионал в нем отметил с отстраненной бесстрастностью, что низкое пламя в полупустой топке выжгло мужчине глаза, дотла сожгло нос и уши и превратило лицо в подобие пережаренного пузырящегося пирога с малиной.

– Вы узнаете его, доктор Гудсир? – спросил Фицджеймс.

– Нет.

– Это Томми Плейтер, – выдохнул Дево, стоявший в дверном проеме. – Я узнал его по свитеру и по сережке, вплавленной в ухо.

– Черт возьми, лейтенант! – рявкнул Фицджеймс. – Стойте на страже в коридоре.

– Есть, сэр, – сказал Дево и вышел прочь.

Гудсир услышал характерные звуки рвоты.

– Я хочу, чтобы вы… – начал капитан, обращаясь к врачу.

Со стороны носа донесся глухой удар страшной силы и такой громкий треск, что Гудсир решил: корабль раскололся пополам.

Фицджеймс схватил фонарь и пулей вылетел за дверь, оставив свою дымящуюся куртку в котельной. Гудсир бросился следом, а Дево устремился за ним. Они пробежали мимо перевернутых бочек и раздавленных упаковочных клетей, а потом протиснулись по узкому проходу между черными железными стенками цистерн, где хранились оставшиеся запасы пресной воды, и сложенными в ряд последними мешками угля.

Когда они пробегали мимо открытой двери угольного бункера, Гудсир бросил взгляд направо и увидел голую человеческую руку, перекинутую через железный порог. Он остановился и наклонился, чтобы рассмотреть, кто там лежит, но лучи света уже скользнули прочь, ибо капитан и старший помощник с фонарями продолжали бежать дальше. Гудсир остался в кромешном мраке – наедине с очередным трупом, надо полагать. Он выпрямился и бросился догонять мужчин.

Снова треск и грохот. Крики, теперь доносившиеся сверху. Выстрел мушкета или пистолета. Еще один выстрел. Дикие вопли. Орали несколько мужчин.

Гудсир, находившийся вне прыгающих кругов света от фонарей, выскочил из узкого коридора на открытое темное пространство и с разбегу налетел на толстый дубовый пиллерс, крепко ударившись головой. Он упал навзничь в полузамерзшую грязную жижу, покрывавшую палубный настил восьмидюймовым слоем. Он отчаянно пытался остаться в сознании, но никак не мог сфокусировать взгляд – фонари казались всего лишь плавающими расплывчатыми оранжевыми пятнами, – и все вокруг дурно пахло нечистотами, угольной пылью и кровью.