– О господи, – признес Гудсир.

Он сообщил Фицджеймсу про руку, которую видел на пороге угольного бункера.

– Я не заметил, – сказал капитан. – Я так спешил добраться до носового люка, что не смотрел под ноги – только вперед.

– Мне тоже следовало бы смотреть вперед, – уныло сказал врач. – Я врезался в пиллерс или стойку.

Фицджеймс улыбнулся:

– Я вижу. Врач, исцели себя сам. У вас глубокая ссадина поперек лба и лиловая шишка размером с кулак Магнуса Мэнсона.

– Правда? – Гудсир осторожно дотронулся до лба. Пальцы после прикосновения остались липкими, хотя он нащупал толстую корку запекшейся крови на огромной шишке. – Я зашью ссадину перед зеркалом или попрошу Ллойда сделать это позже, – устало сказал он. – Я готов идти, капитан.

– Куда, мистер Гудсир?

– В трюм, – сказал врач, подавляя приступ тошноты, вызванный одной этой мыслью. – Посмотреть, кто там лежит в угольном бункере. Возможно, он еще жив.

Фицджеймс посмотрел ему в глаза:

– Наш плотник мистер Уикс и его помощник Уотсон пропали, доктор Гудсир. Они работали в угольном бункере по правому борту, заделывали пролом в корпусе. Но они наверняка мертвы.

Гудсир мысленно отметил обращение «доктор». Фицджеймс крайне редко называл так корабельных врачей, даже Стенли и Педди, главных врачей. Они – и Гудсир – всегда оставались просто «мистерами» для аристократа Фицджеймса.

Но не на сей раз.

– Мы должны спуститься в трюм и проверить, – сказал Гудсир. – Я должен спуститься в трюм и проверить. Возможно, один или другой еще жив.

– Возможно, наш зверь тоже жив и поджидает нас там, – негромко проговорил Фицджеймс. – Никто не видел и не слышал, чтобы он покидал корабль.

Гудсир устало кивнул.

– Можно мне взять с собой мистера Даунинга? – спросил он. – Возможно, мне потребуется, чтобы кто-нибудь держал фонарь.

– Я пойду с вами, доктор Гудсир, – сказал капитан Фицджеймс. Он поднял фонарь, принесенный Даунингом. – Прошу вас, сэр.

32 Крозье

32