Его окрик подействовал на нее как удар хлыста, она содрогнулась. Джулию била мелкая дрожь, ей показалось, что от нее осталась одна оболочка, внутри — пустота, а липкий ужас заполнил всю ее внутреннюю сущность. Она хватала ртом воздух как рыба, выброшенная на берег.

— Держите ее, — приказал сидевший на стуле человек. Кто-то постучал в дверь.

«Ангелы» сжали ее тело еще сильнее, запрокинули ей голову назад так, что она могла видеть потолок, еще сильнее и бесстыднее развели в стороны руки и ноги. Джулия словно парила вниз животом над полом, как парашютист в затяжном прыжке. Из коридора неясно донесся какой-то шепот, от которого у нее мурашки побежали по коже. Каждый звук теперь приводил ее в смятение, она совершенно не могла взять себя в руки.

Мужчина вернулся. Он снова сел на стул, его лицо оказалось рядом с ее головой.

Она продолжала парить где-то в полутора метрах над полом, зажатая как в тиски руками восьмерых мерзавцев.

— Опустите ее, — приказал высокий русский.

Мужчины швырнули ее на кровать.

Потолок взлетел вверх.

Джулию подбросили пружины матраса.

Царь встал и начал медленно мерить комнату шагами.

— Если тебе страшно быть голой, залезь под одеяло, — сказал он. Она восприняла его слова как приказ и тут же его исполнила.

— Хитер Бантри, мы не причиним тебе вреда. И отцу твоему тоже ничего плохого не сделаем. Но теперь, когда ты работаешь на нас, с твоей старой жизнью покончено. Ты будешь богата. Ты будешь счастлива. Никогда не предавай нас. Тебе это ясно?

Она кивнула.

— Хорошо. Иногда у нас возникают проблемы. Полиция пытается проникнуть в нашу организацию. Мы этого не потерпим и не допустим.

Мужчина снял галстук и начал расстегивать рубашку. Она подумала, что он собирается ее изнасиловать, а после с ней это же проделают остальные. Девушка почувствовала такое омерзение, что еле сдержала приступ рвоты. Она очень хотела закричать: «Меня зовут не Хитер Бантри! Я не та, за кого себя выдаю! Отпустите меня!» Ее всю передернуло в непроизвольной судороге, а потом как будто парализовало, а мужчина тем временем обнажил свою грудь.

— Хитер Бантри, это — восьмиконечная звезда, эмблема нашей организации. — Завитушки красного и черного. Змеи и кинжалы. Восемь острых концов лучами расходились из центра татуировки, покрывавшей левую часть его груди. До самой середины грудь мужчины пересекал хирургический шрам. — Теперь мы работаем с организациями во всем мире — с «Ангелами» в Америке и Скандинавии, во Франции, Германии и Нидерландах. — Его акцент исчез. Английский, на котором он говорил, стал почти совершенным. — Наши братские организации раскиданы по всему миру. Эта восьмиконечная звезда, Хитер, — символ нашего русского братства, нашего единства и могущества, единения всех наших семей и братств. У тебя тоже будет такая татуировка. Она будет не такая большая, и деталей на ней будет поменьше — ты ведь только солдат, но звезда будет тебя защищать. Ни один «Ангел ада» не обидит тебя, когда у тебя будет такая звезда. Тебя будет бояться половина мира. Эта звезда украсит твою грудь, Хитер Бантри. Я прикажу сделать ее тебе сегодня же ночью. Ты меня поняла?