— Молодость, Билл, — сказал он тоном проповедника, — это не заслуга, а ответственность. Пока я буду спать, малыш, тебе придется выяснить для меня адрес Камиллы Шокет. А заодно Эндрю Стетлера. Потом вечером, когда вы с женой будете отмечать День святого Валентина, я поеду потолкую с Камиллой. А после этого, когда ты урезонишь свою супругу, я поеду погляжу на жилье Эндрю Стетлера. И если завтра утром ты опоздаешь на нашу встречу, никаких объяснений я от тебя не приму.
— Какую встречу?
— Мы встретимся с тобой и позавтракаем рядом с домиком на льду, где убили Стетлера, скажем, часиков в восемь. Годится? Потом, когда ты хорошо выспишься, на свежую голову внимательно осмотрим место преступления. А я, со своей стороны, буду, скорее всего, в таком же мерзком настроении, как и сейчас.
Мэтерз уже собрался было что-то возразить. Он знал, что у напарника много своих проблем. Сегодня они отчасти сводились к физическим, но он помнил, что отец Санк-Марса при смерти и ночью на его дом было совершено нападение. Сейчас был не самый подходящий момент, чтобы злиться на начальника или упрекать его в раздражительности.
— Я все сделаю.
— И еще одно. Давай-ка заскочим к тебе. У тебя ведь наверняка есть в аптечке что-нибудь от желудка. Или, если хочешь, высади меня около какой-нибудь аптеки.
Мэтерз был уже на взводе.
— У нас по дороге будет аптека, Эмиль. Там вы сможете купить себе это чертово лекарство.
Санк-Марс удивленно посмотрел на него.
— Мне бы надо было знать, что ты такой же, как все. Никчемный ты человек, Билл.
— Вы сами знаете, Эмиль, куда можете засунуть ваш комплимент, — хмыкнул Мэтерз. — Но сначала давайте купим вам лекарство.
Глава 12 Опасные связи
Глава 12
Опасные связи
Из небольшой ниши в толстой каменной стене молодая женщина смотрела вниз на озеро, на необозримое заснеженное пространство и мерцающие отблески солнечных лучей, игравших на окнах домов в селении. Нараставшее чувство одиночества, угнездившееся в ней с недавних пор, все больше выводило ее из равновесия. Люси Габриель к жизни относилась своеобразно, ей казалось, что дух ее свободно витает, возносясь по солнечному лучу. Она представляла, что, как в старину печальная дама, сидит в мрачной темнице и ждет рыцаря, который вызволит ее из заточения. От такого сравнения ей становилось тошно, потому что, несмотря на подавленное состояние, тревогу и болезненное, непривычное ей одиночество, она была человеком действия. Люси сама хотела разделаться со всеми драконами и разрушить стены темницы. Больше всего ей нравились волшебные сказки Англии, хотя она хорошо знала легенды и мифы своего народа. Она знала время и культуру, в которой живет, но порой ей представлялось, что она существует в разные времена и в разных культурах, пересекая границы и людские сообщества. Она работала среди ученых, была тесно связана с индейскими активистами, доводилось ей общаться и с преступниками. Девушка нередко ездила в город развеяться, но у нее и в мыслях не было уезжать от своего народа — она считала себя его дочерью. Сейчас Люси не могла оставаться в резервации, ей надо было скрываться, а самой это сделать было непросто, и поэтому ей приходилось отсиживаться в этой башне, упрятанной от мира, напуганной людьми и силами, которые не были ей известны.