Она обернулась и взглянула на сидевшего у нее за спиной мужчину. Брат Том регулярно ее навещал, хотя задерживался в ее комнате всего на несколько минут. Поскольку он дал обет молчания, их беседы носили сугубо односторонний характер.

— Мне, брат Том, надо отсюда ненадолго выбраться.

Он лишь поднял на нее взгляд и как-то криво усмехнулся, видимо, давая понять Люси, что не очень одобряет ее затею.

— Я серьезно тебе говорю. В этих стенах я не смогу себя защитить. И это не вопрос дурацкой безопасности, это связано с тем, что мне надо выяснить, кто, что и когда сделал. Выяснить, а потом доказать. Я единственный человек, который может это сделать.

Монах сидел на стуле с деревянной спинкой. Девушка поставила перед ним второй стул, села на него и склонилась к молчаливому собеседнику. Каждый раз, когда он ерзал, стул жалобно поскрипывал.

— У меня в гараже под домом стоит машина. И парень там один снег постоянно расчищает. Он не знает, что я здесь, просто чистит его, пока я не попрошу прекратить. Так вот, братец, если мы получим с тобой машину, сможем отсюда выбраться.

Может быть, оттого что Люси была не в резервации, она специально надела рубашку с индейскими украшениями и вышивкой. У нее было много рубашек с символами могавков, но она несколько лет подряд ездила на всякие сходки и собрания, где продавали индейские сувениры со всего континента, и каждый раз покупала себе там ювелирные украшения и одежду других индейских народов. Теперь она была в рубашке племени навахо, а ее джинсовую юбку украшала вышивка умельцев сиу.

— Здесь внизу полно места для парковки. Если у нас будет тачка, мы сможем выбираться отсюда, когда захотим, — и ты, Томми, если захочешь, будешь ездить со мной. Я не против. Мне совсем не по душе просто так сидеть здесь все время сложа руки и задницу протирать — извини, если не то ляпнула, — пока мне кто-то пытается всю жизнь изгадить! — Она уперла руки в колени и жалобно смотрела ему прямо в глаза. — Томми, брат Том, я знаю, ты думаешь, что сможешь спасти меня от опасности. Но если я все время буду здесь торчать, опасность меня будет подстерегать в другом месте, где ты ничем мне помочь не сможешь. Ты мне только мешаешь. Надо отсюда выбраться. Свои проблемы могу решить только я сама.

Говоря с монахом, она смотрела ему прямо в глаза, как будто взглядом хотела втолковать свои слова. Девушка нередко замечала, что люди подчас не могут устоять против ее эмоционального напора. Потому она и не сводила глаз с брата Тома. Сидя за небольшим сосновым столом со скрещенными на груди руками, он пытался увильнуть от ее пристального взгляда, и стул его постоянно поскрипывал.