Странный незнакомец опять залился беззвучным смехом, трясясь при этом всем телом.

– С полуночи – этот подвал наполнится странным шепотом, смехом, голубоватым свечением различных тварей и образов. Которые начнут перемещаться по этим коридорам.

В это время, аж до самого утра, тут не рискует появляться не охрана, ни врачи с санитарами. Много лет назад я не успел однажды подняться на верх отсюда.

– И, что уточнил Захаров. Смахивая рукавом, крупные капли пота, катившиеся по лицу.

– Ну и натерпелся же я тогда страху, – признался тот, дрожа всем телом. – Думал до утра не доживу…, благо тут в самом низу идут трубы старого коллектора. Они постоянно при топлены водой из океана, вот там и переждал в одной из боковых труб. Замерз как собака! Но как видишь остался живым.

– Спасибо, тебе…, за то, что ввел так сказать в курс дела, этого кружка самоделкиных. Ф – у – у – у-ух…, пойду пожалуй к тому парню…, может еще, что-то интересное узнаю.

– Постой, – проговорил новый знакомый. Что-то быстро ища по карманам. – Возьми вот это.

Едва стоя на ногах, Игорь сделал к незнакомцу шаг и тяжело дыша спросил:

– Что это?

– Берите, берите! Это огарок свечи и зажигалка. Возможно эти вещи пригодятся, когда ты окажишся в одном из каменных мешков. Я вижу, что ты хороший малый! Может мы еще будем вместе работать тут и подружимся.

Поблагодарив кивком головы своего нового знакомого, Захаров повернулся и медленно побрел по едва освещенному коридору, шатаясь и спотыкаясь словно пьяный из стороны в сторону.

Доковыляв до сидевшего на приличном удалении человека, у которого вся одежда была как и у всех в лохмотьях, он с трудом опустился рядом и тихо спросил:

– Не помешаю?

В ответ, человек сидевший на полу, вымученно улыбнулся и продолжая смотреть прямо перед собой, что-то прошептал:

– Извини приятель, – выдохнул Игорь, – но я ничего не слышу. Ты мог бы рассказать мне…, только погромче, что же там творится…, в этих каменных мешках? Говорят, что тебя запирали там… Чему ты улыбаешься?

С этими словами Захаров подался вперед и прищурившись попытался рассмотреть изможденное, синюшное лицо пленника. Тусклый свет редких светильников в коридоре, не давал возможности разглядеть лицо человека. Но шепот услышанный вновь, буквально потряс Захарова. Вымученно улыбнувшись, совершенно седой пленник, вдруг тихо пробормотал, до боли знакомым голосом:

– Все воюешь, майор?

Не веря услышанному, Игорь с трудом придвинулся к пленнику и с ужасом прошептал:

– Что же эти суки сделали с тобой, Николай? Неужели – это ты? Как же так? Как же ты оказался тут? Как же так?