— Понял нормально. Кто передал?

— Неважно... Сколько нужно на дорогу?

— Не больше пятнадцати минут, коллега.

Лиза повесила трубку, благосклонно взглянула на прикованного:

— Поздравляю, дорогой Василий Оскарович! Через пятнадцать минут у вас начнется совсем другая жизнь.

Поюровский еще не пришел в себя от потрясения.

— Если это розыгрыш, Лиза, — сказал с надеждой, — то уверяю, неудачный. Отстегни эту штуку. Ведь не смешно, ей-Богу!

Лиза вырвала из розетки телефонный шнур, присела на стул и закурила. Можно было отдохнуть минут десять. Ей казалось, она этого заслужила. Подзуживало позвонить Сергею Петровичу и сообщить о своих успехах, но не решилась.

— Это не розыгрыш, доктор. Просто начинается расплата.

— Какая расплата? Ты в своем ли уме?

— Обыкновенная расплата: следствие, суд, тюрьма.

Много времени это не займет, все материалы я подготовила. Скорее всего, выйдет вышак, не слишком большое наказание за ваши дела. Вы согласны?

Василий Оскарович еще раз попробовал на прочность супербраслет, но лишь причинил себе ненужную боль. Внезапно он успокоился, и лицо его приобрело мудрое выражение, которое, вероятно, было свойственно ему от природы. Заговорил убедительно, властно:

— Не знаю, кто тебя надоумил, но ты ввязалась в скверную историю. Какая бы дура ты ни была, ведь не можешь не понимать, что никакого закона нет и в помине. Был, да сплыл. Доллар — вот наш новый закон. Ты замахнулась на слишком крупную дичь, девушка. Я-то выпутаюсь, ну, потрепят нервы — и все, а что будет с тобой, ты подумала?

— Если вы окажетесь правы, Василий Оскарович, — улыбнулась Лиза, — я вернусь и пристрелю вас лично, как бешеную собаку.

— Ты маньячка?

— Пожалуй, да, — согласилась Лиза.

Они глядели друг на друга, и Поюровский первый отвел глаза: на нежном девичьем лице, не омраченном никакой заботой, разглядел нечто такое, что внушило ему робкую мысль о возможном конце света.

— Как же я тебя не раскусил, — пробормотал себе под нос. — Предупреждали, не верил. Старый мудак поддался блядским чарам. Никогда себе не прощу.

— Кто верит в доллар, — пояснила Лиза, — все слепые.