— Он уже предупрежден.

Мужчины вывалились из лифта, озираясь по своей ментовской привычке, словно спрыгнули с парашютом.

Лиза подтолкнула женщину к ним, сама развернулась и пошла к лестнице. Все, мавр сделал свое дело.

В вестибюле помедлила — что такое? С дерматиновой скамейки поднялся улыбающийся Ганя Слепень.

Он был не один. Его сопровождали двое бычар, похожих на два оживших гардероба.

— Привет, курочка, — Ганя казался совершенно трезвым. — Покажешь братанам свои приемчики?

— Прямо здесь?

— Почему здесь? Пойдем на улицу. Там с тобой кое-кто желает потолковать.

— Милый, — промурлыкала Лиза, — тебе мало горшка с кактусом? Опять ищешь приключений?

— Вполне возможно, — согласился Ганя. Глаза его незнакомо, хищно блестели, ноздри раздувались.

"Господи, какой длинный день", — подумала Лиза.

Глава 2 ОБСТАНОВКА НАКАЛИЛАСЬ

Глава 2

ОБСТАНОВКА НАКАЛИЛАСЬ

Генерал Самуилов не перестраивался, скурвилась система. В ней появилось слишком много пробоин. Сбой произошел не в социальном организме (социализм, капитализм, это все чушь собачья, область пустознания, хотя и овладевшего умами миллионов людей на планете), разлом прошел по душам, рухнула видовая ограничительная конструкция общественной нравственности.

За пять-шесть лет Россия, не оказав сопротивления, превратилась в скотный двор. На шестой части суши восторжествовал первобытный принцип — "иметь!" — зловещий знак, припечатанный дьяволом. Принцип "иметь", "брать", "хватать", "добывать" исключал дальнейшее развитие, превращал жизнь человека в примитивный цикл, в бессмысленное мельтешение между двумя исходными точками — рождения и смерти. Это тупик. Как сказал однажды Гурко: общество, утратившее мечтательность, не имеет будущего. Теперь человек рождался единственно для того, чтобы посытнее нажраться, понаряднее одеться, расплодиться, прокатиться на "мерседесе" — и сдохнуть. Если кроме этого кому-то удавалось нацепить часы "ролекс" в золотом корпусе и обзавестись пластиковой карточкой, то можно было считать, жизнь состоялась на сто процентов.

Целые поколения молодых безмозглых олухов, выбравших пепси, ни о чем ином не помышляли и презирали своих предков больше всего за то, что те ухитрились промыкать век, занимаясь какими-то нелепыми делами: растили хлеб, вкалывали на заводах и вместо того, чтобы нежиться на Канарах, запускали в небеса никому не нужные летающие игрушки. При этом все поголовно сидели в лагерях, а в свободное время выстраивались в длинные очереди за колбасой, пусть и дешевой. У новых поколений, освободившихся от уз коммунизма, было свое телевидение, своя музыка, свои ритуальные обряды (тусовки), а также одна великая мечта на всех: когда-нибудь, при удачном стечении обстоятельств получить гражданство в США. Руководила настроениями свободнорожденной биологической массы бывшая интеллигенция: бывшие писатели, бывшие народные кумиры-актеры, бывшие идеологи и бывшие партаппаратчики. На этих людей, подвергшихся какой-то чудовищной мутации, особенно мерзко было смотреть.