– Господи, обожаю, когда ты так делаешь, – хриплю я, чувствуя, как он возится с молнией на моих джинсах. С мучительной неспешностью Роуэн тянет ее вниз, будто слыша, как у меня в голове отчаянно звенит вопль: «Быстрее».

– Когда я впервые на той заправке разглядел сквозь лифчик твои сережки, то чуть не сдох, – говорит Роуэн, играя с маленьким сердечком и поглаживая торчащий сосок. – Честное слово, думал, что, пока мы доедем до места, у меня лопнут штаны.

Хихикнув, я невольно испускаю стон: Роуэн наклоняется и втягивает сосок в рот.

– Знаю. Ты всю дорогу ерзал, и вид у тебя был грустным.

– Не то слово. Мне ужасно хотелось сорвать с тебя лифчик и получше разглядеть чертовы сережки. – Он целует меня в шею и прижимается всем телом. – И это я не знал о пирсинге в других местах!

Я смеюсь. Роуэн покусывает мне мочку уха.

– Да, я чувствовала, что проколотые соски тебе понравятся. В тот день ты постоянно пялился мне на грудь. Так мило отводил глаза, но…

Со стоном прижавшись губами к моей шее, Роуэн заглядывает мне в глаза.

– Птичка, один вопрос.

– Слушаю…

– Ты проколола соски ради меня?

Я невольно заливаюсь румянцем, и Роуэн жадно разглядывает меня, отмечая малейшие изменения в цвете кожи.

– Возможно… были такие мысли.

– Я так сильно люблю тебя, что больно дышать, – говорит он, и я смеюсь.

Выпрямившись, Роуэн вдруг снимает меня со стола и ставит на ноги.

– Я приготовил один подарок. Берег для особого случая, но, видимо, он уже настал. Раздевайся!

– Что ты задумал?..

– Просто доверься мне, – загадочно бросает Роуэн через плечо и уходит в коридор, ведущий в спальню.

Я снимаю с себя остатки одежды. Вдалеке громко шипит кот, хлопает дверь ванной. Спустя несколько мгновений из тускло освещенного коридора появляется Роуэн: он идет в мою сторону, держа в руках флакончик смазки и новенький фиолетовый вибратор.

…Точь-в-точь такого же цвета, как и его пижама в виде дракона.