Светлый фон
Господи, молю Тебя, даруй благодать Свою мне, рабу Твоему покорному. Воздай врагам моим за все их проступки и деяния неправедные, за языки лживые и слова нечистые, что слышал от них верный ученик Твой. Аминь.

Открыв глаза, я продолжаю свое бдение во внутреннем дворике кафе. Чай давно остыл, книга передо мной лежит недочитанной. Я постукиваю пальцами в такт песне, эхом звучащей в голове. Гимн, который некогда пела мне мать.

Пусть грешники идут неправедным путем —

Пусть грешники идут неправедным путем —

Господь их поразит карающим огнем.

Господь их поразит карающим огнем.

Дверь на противоположной стороне улицы открывается. Высокий мужчина атлетического телосложения пропускает вперед женщину с темными волосами. Она оглядывается; на черной футболке надпись «Маньяки».

Меня словно пробивает током.

Меня же оградит всенощное моленье,

Меня же оградит всенощное моленье,

Дарует мне Всевышний для души спасенье.

Дарует мне Всевышний для души спасенье.

Выйдя на крыльцо, эти двое поворачиваются и что-то говорят другому мужчине, который остается стоять в дверях. Запястья и мощные предплечья у него покрыты черными татуировками. Он не такой высокий, как первый, но гораздо шире в плечах. Защитник. Боец. Так и вижу, как он стоит на ринге, с ухмылкой следя за каждым движением противника. Змей, готовый нанести удар.

Беседуют. Улыбаются. Второй мужчина кладет ладонь на плечо первому, прижимается к нему лбом и уходит обратно в дом. Первый, взяв женщину за руку, идет по улице. Я долго смотрю им вслед, и когда они сворачивают за угол, все равно не отвожу взгляд, следуя за этой парой невидимым призраком.

Потом я глубже устраиваюсь в кресле и снова нахожу взглядом дверь напротив.

«Ателье Кейна».

Минуют злые дни моих скорбей и бед,

Минуют злые дни моих скорбей и бед,

Когда исполню я священный свой обет.

Когда исполню я священный свой обет.