– Что тут смешного? – вопросил Марк.
– Эта гнусная сука, – выдавила я из себя. – Ты платил ей за секс. А я за молчание, – выговорила я, связав все воедино. Она манипулировала нами обоими.
Он пристыженно опустил голову, затем поднял ее снова, готовясь объясниться. Я вскинула руку, не дав ему сказать.
– Не трудись. Я ухожу от тебя.
– Не делай этого. Я исправлюсь. Я люблю тебя, Карен, – взмолился он, как побитый пес.
– А я тебя нет. Я люблю другого человека и хочу развода. – Эти слова слетели с моих уст легко и непринужденно.
– Какого черта?! Кто этот человек? – Он покраснел, его глаза сузились, губы сжались.
– Она. – Я показала на Кишу, стоящую в нескольких футах за мной. – Прощай, Марк.
Я отвернулась от него, подошла к Кише и страстно поцеловала ее. Кто-то потрясенно ахнул. Другие одобрительно засвистели. Но мне было плевать на особенности их реакции, мне надо было просто сделать так, чтобы их внимание было приковано к нам. Мы с Кишей представляли собой отвлекающий фактор, аварию, от которой окружающие не могут оторвать глаз.
– Это Оливия целует ее? – спросил кто-то в толпе.
Это работало. Меня принимали за Оливию.
– Нет, это Карен, – ответил другой голос.
После этого я отошла от Киши и принялась ходить среди гостей. Я нарезала круги, пока не добилась, чтобы никто не мог отличить меня от Оливии. Была ли Оливия на вечеринке до десяти часов? До одиннадцати? До полуночи? Конечно, конечно. Она находилась на вечеринке всю ночь.
Послышались громкие взрывы, и небо осветили яркие разноцветные фейерверки, что отвлекло всеобщее внимание от Киши и меня.
– Ты в порядке? – спросила она.
– Теперь да. – Я улыбнулась ей.
Мы подняли головы и несколько секунд смотрели на ночное небо и на фейерверки, и у нас было чувство, что все будет хорошо.
– Будь осторожна, – сказала Киша, отстранившись от меня.
– Ты тоже. – Я отошла от нее и исчезла в толпе.