– Посмотри-ка на это, – сказал ему Билл Гейден. Жизнелюбивый президент «ЭДС Уорлд» также перешел на неофициальную форму одежды: никто больше не притворялся, что занимается бизнесом. Он указал на столб дыма на востоке. – Не тюрьма ли там горит, это где-то чертовски близко к ней.

Тейлор вперился взглядом в даль. Было трудно определить.

– Позвони в офис Дадгара в Министерстве здравоохранения, – сказал Гейден Тейлору. – Сейчас Хауэлл должен быть там. Скажи ему, пусть попросит Дадгара выпустить Пола и Билла под охрану посольства для их собственной безопасности. Если мы не вытащим парней сейчас, они сгорят заживо.

* * *

Джон Хауэлл вряд ли ожидал, что Дадгар окажется на своем месте. Город превратился в поле боя, а расследование коррупции при шахском режиме теперь представлялось академическим упражнением. Но Дадгар пребывал в своем кабинете, ожидая Хауэлла. Хауэлл ломал голову над тем, что движет этим человеком? Преданность? Ненависть к американцам? Страх перед грядущим революционным правлением? Возможно, ему вряд ли суждено когда-либо узнать об этом.

Дадгар спросил Хауэлла об отношениях «ЭДС» с Абулфатхом Махви, и Хауэлл пообещал полное досье. Похоже, эта информация была важна для таинственных целей Дадгара, ибо несколькими днями позже он стал требовать у Хауэлла это досье со словами: «Я могу допрашивать людей здесь и получать информацию, которая мне нужна», – что Хауэлл воспринял как угрозу арестовать еще больше руководящих сотрудников «ЭДС».

Хауэлл подготовил досье на двенадцати страницах на английском языке с сопроводительным письмом на фарси. Дадгар прочитал сопроводительное письмо, затем заговорил. Абулхасан переводил:

– Готовность вашей компании к сотрудничеству закладывает основу для изменения моего отношении к Чьяппароне и Гейлорду. Свод наших законов допускает такое послабление в отношении лиц, предоставляющих информацию.

Это выглядело фарсом. Вероятность того, что все они могут быть убиты в последующие несколько часов, была велика как никогда, а Дадгар сохранял безмятежное спокойствие, толкуя о правоприменительных статьях свода законов.

Абулхасан начал вслух переводить досье на фарси. Хауэллу было известно, что выбор Махви в качестве иранского партнера не был самым удачным деловым ходом, сделанным когда-либо «ЭДС»: Махви заполучил для корпорации ее первый небольшой контракт в Иране, но впоследствии был включен шахом в черный список и стал причиной неприятностей по поводу контракта с Министерством здравоохранения. Однако «ЭДС» нечего было скрывать. В самом деле, босс Хауэлла Том Люс в своем рвении поставить «ЭДС» выше всяких подозрений включил в досье подробности отношений «ЭДС» – Махви с Комиссией американской фондовой биржи, так что многое из содержания досье стало уже всеобщим достоянием.