Пациенты из больницы на первом этаже высыпали во двор: кто-то, надо полагать, отворил им двери. До Билла донесся ужасный гам, что-то вроде рыданий, из женского блока на другой стороне улочки. Количество людей на территории становилось все больше и больше, они валом валили к выходу. Бросив взгляд в этом направлении, Билл увидел дым. В тот же самый момент его заметил и Пол.

Билл заскулил:

– Если они собираются спалить это место…

– Нам лучше убраться отсюда.

Пожар поколебал их нерешительность: выбор был сделан.

Билл окинул взглядом их камеру. Вещей у них было мало. Билл подумал о дневнике, который прилежно вел все последние сорок три дня. Пол составил на листке бумаги перечень дел, которые совершит, когда вернется в Штаты, и рассчитал финансы по дому, который покупала Рути. Они оба хранили драгоценные письма из дома, вновь и вновь их перечитывая.

Пол изрек:

– Возможно, нам лучше не брать с собой ничего такого, что показывает, что мы – американцы.

Билл взял в руки свой дневник. Затем отбросил его.

– Ты прав, – с неохотой признал он.

Пол облачился в синий плащ, а Билл – в пальто с меховым воротником.

У каждого было в наличии около двух тысяч долларов, деньги, принесенные Кином Тейлором. У Пола еще оставались сигареты. Больше они не взяли ничего.

Оба вышли из здания и пересекли дворик, затем несколько замешкались у ворот. Теперь улица была запружена людьми, напоминая толпу, покидающую спортивный стадион, идущую и бегущую одной массой к воротам тюрьмы.

Пол протянул другу руку:

– Эй, удачи, Билл.

Билл пожал ему руку:

– Удачи тебе.

Возможно, в последующие несколько минут мы оба погибнем, подумал Билл, вернее всего, от шальной пули. Я никогда не увижу, как вырастут мои дети, с грустью мелькнуло в голове. Мысль, что Эмили придется одной справляться в жизни, разозлила его.

Удивительно, но он не испытывал страха.

Друзья вышли через небольшие ворота, а затем времени на размышление уже не было.